– Нет, Дим, – вздохнула Юлька. – Просто нервы сдали. Я сейчас успокоюсь…

– Я понял, – кивнул Блинников, поднимаясь с колен и молниеносно принимая решение. Он добродушно посмотрел на сына и предложил. – Так, Димон, ты спишь, а мы с твоей мамой постараемся восстановить рецепт сырников. Иначе завтра ничего не получится.

– А ты тоже любишь сырники с яичницей? – бесхитростно поинтересовался ребенок.

– Обожаю, – заверил сына Крепс, понятия не имея, как можно совместить два совершенно разных блюда. Ну, разве что, если сырники окажутся острыми и с зеленью. Но раздумывать о кулинарии Блинникову хотелось меньше всего.

– Пойдем, – тихо попросил он Юлю. – Хочешь, в холле посидим, хочешь – в кухне.

– Ладно, – вздохнув, поднялась с постели Юлька, прекрасно понимая, что он не отцепится. Попыталась на ходу сообразить, как увести разговор в сторону. Сосредоточиться на мелочах и упустить главное.

«Он не простит, – в который раз напомнила она самой себе. – Вон как уверен, что Кирсанов бы для него бабло достал в любом случае. Но время тогда работало против тебя, мой дорогой. Успел бы Кирсанов и сколько бы собрал? К чему теперь гадать, если жизнь свернула на другую дорожку?»

– Рассказывай, – приказал Крепс, как только Юлька уселась на диван в гостиной.

– Я боюсь, – призналась она. – Сашка нас вычислит.

– Каким образом? – поморщился Блинников. – Телефоном ты не пользуешься, да и тут, кажется, глушилка стоит. Но если хочешь, можем переехать. У меня мать неподалеку живет. Сто километров на юг.

– А там что? Защищенный редут? – отмахнулась Юля. – Нет, Дима, нужно возвращаться в Москву. Или нельзя мне туда? Я не знаю, как быть, вот и паникую, – всхлипнула она. – Ты же не сможешь защищать нас вечно…

– Смогу, – хрипло заявил он, в один момент очутившись рядом. Обхватил ее за плечи, привлек к себе. – Забудь ты про Алену и своего мужа. Разберемся как-нибудь. На кону безопасность нашего сына, – рыкнул глухо и поцеловал.

– А как же карма? – вздохнула Юлька. – Я не хочу разбивать чье-то счастье. Ты же любишь Алену.

– Не знаю, – пожал плечами Крепс. – Иногда кажется, что очень люблю, а иногда – нет. Мне удобно с ней. Она легкая на подъем, покладистая. Вкусно готовит… А я как-то и не задумывался раньше. Мне важно, чтобы дома кто-то встречал, обустраивал быт.

– А мне важна любовь, – тихо заметила Юля. – Это главное, что есть в жизни. Та самая волшебная субстанция, без которой гибнет все живое. Только любовь, Дим… Без нее никак.

– Ну, за этим точно не ко мне, – поморщился он. – Такое, конечно, бывает. Вон, как у Кирсановых, но больше мне подобные случаи неизвестны. Родители женились по залету. Живут до сих пор вместе и все время собачатся. Сестра с мужем развелась через год после свадьбы… Может, ты знаешь примеры?

– Кирсановы, – пожала плечами Юля. – Мне раньше казалось, что мои родители – идеальная пара. Но папа погиб, когда мне семь лет исполнилось, и мама почти сразу вышла замуж за Яныча. Никакого горя или тоски. Даже года не прошло.

– А как он погиб? – зацепился за нейтральную тему Крепс. Глянул участливо и, легко коснувшись губами виска, вдохнул ее запах. – Мне нравится, как ты пахнешь, – прошептал довольно.

– Отец работал наладчиком на заводе. Мама – в школе учителем. Никто не знает, что произошло. Но папу нашли в гараже. Он задохнулся. Подсоединил шланг к выхлопной трубе и вывел его в салон автомобиля. Потом просто уснул. После смены немудрено. Никто до сих пор не знает, что случилось. Мама в шоке была. Но недолго. Чтобы нас прокормить, бросила работу в школе и пошла секретарем в какую-то фирму. А Яныч туда по делам приехал. Увидел маму, ну и обалдел. Они очень быстро поженились. И мы из рабочего поселка переехали сначала в областной центр, потом в Моральск. А когда мне семнадцать исполнилось, – добавила она со вздохом, – я в Москву удрала.