Дом был молчаливым и пустым, но уже поднявшееся солнце разгоняло мрак. Среди собранных накануне трав я нашла нужные и, залив кипятком, оставила завариваться, а сама открыла заднюю дверь. Сегодня радуга была четырёхцветной: красный – любовь, зелёный – жизнь, оранжевый – радость, синий – благородство.

– Вот и новый день, – выдохнула я в звенящее свежестью утро и мысленно протянула ниточку от сердца к сердцу.

Умиротворение нарушил вырвавшийся из груди кашель. Не хватало только разболеться.

Заваренный чай получился душистым, с лёгкой горечью. Добавив ложку примеченного ещё вчера мёда, я принялась за работу. Амин думал, испугает меня? Унизит этим? Нет уж.

***

Амин вставал рано. В этом мы с ним были схожи. В гастрономических предпочтениях относительно завтрака тоже. Но, когда я заканчивала нарезать домашний сыр, в кухне появился не муж.

– Свежее молоко для хозяина, – Зарима подошла к столу и, не глядя мне в глаза, поставила глиняный кувшин. – Хлеб только что привезли из деревни. Ржаной, на закваске.

– Спасибо.

Зарима глянула искоса и опять отвернулась.

– Всё в порядке? Тебя никто не обижает? – осторожно спросила я.

– Всё хорошо, госпожа.

Меня царапнуло изнутри. Какая я ей госпожа?! Но исправлять её стало бы ошибкой. Кашель опять дал о себе знать. Приступ был сильный, я никак не могла откашляться. Даже слёзы на глазах выступили.

– Вы простыли?

– Немного. Ничего страшного. Можешь идти, у тебя наверняка полно работы.

– Кашель слишком сильный. Идите в постель.

Я улыбнулась уголками губ, подумав, что Амин не оценит её заботу. Знала бы она, что за статусом и обручальным кольцом на моём пальце скрывается бездна, десять раз подумала бы, называть ли меня госпожой.

– Да, позавтракаю с мужем и пойду, – согласилась я, чтобы не вызывать вопросов.

Она позволила себе снова поднять взгляд. Смущённо улыбнулась. Совсем молоденькая, почти девчонка.

Как только Зарима ушла, я тяжело опустилась на диван. Несколько часов сна помогли бы, но переносить болезни на ногах я привыкла так же, как и работать. Под рукой оказалось что-то твёрдое. Не ожидая увидеть ничего дельного, я просунула руку глубже между сидением и спинкой дивана. Сон пропал мгновенно. Это был телефон Амина.

Метнув взгляд на дверь, я стала соображать, что делать. Спрятать? Нет. Амин спохватится быстро. Значит…

Я бросилась на улицу. Пароля не было. Никто бы не рискнул взять его мобильный. А я рискнула. Набрала первые цифры номера и, к своему ужасу, поняла, что не помню окончание. К горлу подступила паника. Дорога была каждая секунда. Я заглянула в дом и, надеясь на чудо, пролистала телефонную книгу.

– Да… – не веря в удачу, я нажала на кнопку вызова. Гудок… Ещё один…

Одновременно с тем, как на том конце прозвучал до боли родной голос, я услышала шаги. Развернуться не успела – Амин схватил меня за плечо.

– Я перезвоню, – отчеканил он, глядя мне в глаза, и закончил вызов.

Я вскинула голову. Сколько я не слышала голос отца? Сердце сжалось, глаза наполнились влагой, но дело было не в хватке мужа.

– Твой отец тебе не поможет.

– Поможет. Не забывай, кто он.

– Он никто. – Во взгляде Амина отразилось презрение. – Пустое место. Всё, что в его силах, – шататься по приёмам и делать вид, что он ещё что-то значит.

Я одёрнула руку. Не с первого раза, но Амин отпустил.

– Он одобрил наш брак не для того, чтобы ты издевался надо мной. Если я расскажу…

– Он одобрил наш брак, потому что я не оставил ему выбора, – оборвал меня Амин. – Я забрал у твоего отца всё. Всё, Сабина. Включая тебя. Он – пустое место.

– Не смей так говорить о нём! – зашипела я и, не помня себя от злобы, толкнула его.