Сабина подалась назад. Я дал ей выпустить член, но не больше.

Сперма брызнула ей на грудь. Белые кляксы на шёлковой коже. Пятно на ореоле соска. Её губы дрогнули, приоткрылись. Я опёрся на стол ладонью. На глаза попалась открытая бутылка. Красное сухое. Мой любимый урожай.

Сабина

Униженная, оглушённая, я сидела на полу и смотрела на Амина. Во рту остался его вкус, разбитые колени ныли, но холод куда-то делся. Давно забытое чувство поднялось из глубины души, хотя всё, что я должна была испытывать, – ненависть. Когда-то я была влюблена в него. Хорошо, что он не дал этим словам прозвучать вслух. Впрочем, какая разница?

– Ты так боготворишь Лейлу, – пальцы сами собой оказались на нитке бирюзы. – А ты вообще уверен, что она тебя любила? Если бы не папа…

– Ещё раз назовёшь её имя, – он развернулся, и я увидела его лицо. Глаза стали сплошной чернотой, губы превратились в тонкую линию, – я зашью тебе рот. Или отрежу язык. Ты – грязная шлюха, недостойная называться её сестрой.

– Но хотеть меня тебе это не помешало.

– Это был последний раз, когда я прикоснулся к тебе, – он подошёл, но не слишком близко. Выпустил бутылку, и она упала передо мной. Звон резанул по ушам, я перестала дышать. Стекло… Но бутылка осталась целой. Докатилась до моего колена и остановилась. Я медленно перевела взгляд с неё на Амина, но увидела только открытую дверь. Его в погребе уже не было.

***

Как дошла до комнаты на втором этаже, не знаю. Вперёд гнало всё то же стремление выжить. Порой я задавалась вопросом: не проще ли сдаться? Но я боялась смерти больше, чем чего-либо другого. Завтра наступит со мной или без меня.

– Всё проходит. – Я подставила руки под тёплую воду. Посмотрела на кольцо и потёрла пальцы. – Это тоже пройдёт.

Капли воды блестели на бриллиантах. За это кольцо можно было купить жизнь, даже не одну. Я знала, как дёшево ценятся некоторые. Достаточно небольшого изъяна, чтобы из дорогого товара девушка превратилась в барахло.

До конца не высохшее платье всё ещё липло к телу. Сняв его, я с облегчением встала под душ. Тёплая вода в первые секунды казалась обжигающей. Я тёрла грудь, живот и стискивала зубы, но это не помогало. Злое рычание сменилось поскуливанием. Плечи мелко затряслись. Уткнувшись в стенку лбом, я ударила её ладонью и осела на пол. Сжала бусы. Дёрнула раз, но крепкая нить не поддалась.

– Оставь меня в покое! – прохрипела я, пытаясь разорвать их. – Оставь!

Камни посыпались в воду. Но легче не стало. Наоборот. Глядя на них, я зарыдала –беззвучно и горько. Прижала ладонь к ключицам, не почувствовала бусы и собрала руку в кулак. Вода смывала бирюзу под разбитые колени, несколько оставшихся на нити камней лежали прямо напротив меня. Дотянувшись, я взяла их и прижала к груди.

– Ну почему? – слова никуда. – Почему всё так? Если бы я хоть что-то помнила…

Прошлое

– Вот ты где, – Амин вышел на веранду.

Я встала из-за столика, за которым сидела, старательно пытаясь вышить небольшую картину. Сестра уже несколько раз показывала мне, как правильно вышивать и крестиком, и гладью, только всё равно мне казалось, что у неё выходит лучше.

– У тебя хорошо получается, – он повернул к себе вышивку.

– Не так уж и хорошо, – ответила я, в тайне надеясь, что он начнёт переубеждать меня.

Амин подвинул работу ещё ближе. Брови его немного сдвинулись.

– Со временем научишься.

Как подзатыльник дал. Лучше бы ему было промолчать. Да и мне тоже. Знала же, что он не из тех, кто говорит то, что другой хочет услышать. Расстроенная, я убрала картинку подальше. До сестры мне было далеко, что уж.

– Вы с папой уже закончили?