«Вжик!» – резкий свист рассекаемого воздуха предварил прямой удар, пронзивший медведя насквозь.

«Иескиль, если Тутмос решит поддёрнуть чучело, то помоги ему в этом», – прозвучала мысленная просьба.

Вторя мыслям Неракара, фараон повёл шпагой вбок, будто пробуя силы. И… о чудо… медведь, качнувшись для начала, вдруг размашисто грохнулся оземь.

Торжествующий взгляд царя прошёлся по присутствующим зрителям.

– Поздравляю, – подал голос Неракар. – Ты смог победить зверя и уклониться от атаки опытного бойца!

– Хм-м-м… – невзирая на горделивый вид, в голосе Тутмоса III проскользнула нотка неуверенности. – Я одновременно и верю, и не верю. Не ожидал я такого скорого результата.

– А я, понимаешь ли, никак не ожидал встретить такого способного ученика. Обучение искусству фехтования является длительным процессом и не может длиться всего шесть дней. Я преклоняюсь перед твоим талантом.

Опустившись на колени, он молча склонил голову.

Фараон в ответ пояснил:

– Понимаешь, жрец… тому есть объяснение: я же сын Бога. Так что удивляться нечему, – в голосе вновь появилась твёрдость. – В качестве благодарности за обучение, приглашаю тебя на пир в честь окончания военного похода. Почетное место за столом, по правую руку от меня, станет заслуженной наградой за полученные умения. Хозяин дворца Аниотеп предоставит тебе кров, еду и личную охрану на всё время пребывания в Фивах.

– Ты очень щедр, правитель Египта. Слава Амону-Ра, – не поднимая головы, произнёс Неракар.

Губы Тутмоса III тронула едва заметная усмешка.

Спрятав шпагу в ножны, подвешенные на поясной ремень, царь направился в сторону корабля. Свита потянулась вслед за ним.

Утреннее прибытие в Фивы ознаменовалось народным ликованием.

Заполнившие берега и деревянные подмости, выдающиеся в реку, многотысячные толпы горожан издавали восторженный шум, крича, размахивая руками и пританцовывая на месте. Утопающий в зелени прибрежной растительности и фруктовых садов столичный город искренне радовался возвращению главы государства, предвкушая пышное праздненство.

Под ускорившийся ритм множества барабанов царский корабль прибавил скорость, по ходу, разворачиваясь вниз по течению. По правую руку показалась обширная пристань, свободная от людей, а позади неё – высокие стены из блоков серого с синеватым оттенком песчаника, окружающие дворец фараона. Периметр пристани был оцеплен двумя сотнями стражников, выстроившихся в ровные шеренги. Красные полосы на клафтах (клафт – полосатый платок), короткие гофрированные схенти (передники), медные предплечные браслеты на обеих руках… – вооружённые короткими копьями и бронзовыми мечами элитные воины ожидали схода на берег верховного главнокомандующего, возвращающегося из победоносного похода.

В дальнем конце выстланной коврами поверхности причала находилась группа высших чиновников, сбившихся в кучу и покорно потупивших взоры.

Что и говорить, церемониал встречи царей в общем и целом проходит по единому сценарию, неподвластному эпохам и общественным формациям.

Грандиозное пиршество организовали в дворцовом зале для праздненств и торжественных приёмов.

Роскошное кресло Тутмоса III было установлено посредине центрального стола, визуально возвышая фараона над сидящими рядом родственниками мужского пола и боевыми товарищами. Супруги царя, обычно присутствующие на праздничных мероприятиях, ныне остались в дворцовом гареме. Их удел – ждать и грустить, ибо боевые подвиги отмечаются воинами в узком кругу соратников и официальных лиц, получивших персональные приглашения от правителя.

Справа от царя находился стол для представителей аристократии. Слева – для правительственных чиновников и министров: финансов, налогов и сборов, военного обеспечения, почтовой службы, водного транспорта. Там же находился и главный архитектор Пуемра, скромно помалкивающий и весьма смущающийся от посторонних взглядов.