– Нет, не все. Сейчас ты его прирежешь.

– Чего-о??

– Того! А как ты хотел, чистеньким остаться? Татьяну с дочкой, так и быть, я пришью сам. Потом ночью выбросим тела в воду, и дело в шляпе. Думаю, так будет по-честному.

Артем некоторое время молчал, подергивая, словно крыса, вздернутым носом.

– Решайся. Это как клятва на крови. – Я кивком подбородка указал на стол. – Бери этот нож и бей в сердце.

– Может, все-таки…

– Надо, Федя, надо. Ведь мы же партнеры?

Я провоцировал Артема, надеясь вызвать ответную реакцию Сазонова. Тот, по моим прикидкам, уже очухался и вслушивался в разговор.

– Ладно, я согласен.

– Молодец, – произнес я громко и отчетливо. – Кончишь Серегу – и будешь в доле.

– Только я… я это, крови боюсь.

– А ты сразу отвернись, как пырнешь его.

Галушко тяжело вздохнул и приблизился к столику.

– Погоди, Прохор, послушай, – просипел Сазонов, открывая глаза. – Не верь этой падле. Артем хотел тебя убить после того, как ты избавишься от трупов.

– Вот как?

– Да врет он все, – тут же среагировал Артем. – Это он хотел вас убить. И адвоката заодно, чтобы следы убрать.

– Это как? – меня трудно удивить, но тут я удивился.

– Понимаете, мы уже обо всем договорились, но тут Гойхман решил поднять расценки. Он узнал о смерти моего дяди и сообразил, зачем мы хотим убрать Татьяну с девчонкой. Ну и стал требовать, чтобы мы увеличили оплату. Мол, заказ сложный и срочный, а вы потом хорошее лавэ срубите…

– Чего ты распелся тут перед ним? – произнес зло, будто выплюнул, Сазонов. – Молчал бы, дурак.

– Сам ты дурак, – огрызнулся Галушко. – Мы с Прохором партнеры.

– Верно, Артем, – поддержал я. – Между партнерами тайн быть не должно. Валяй дальше.

– Так вот. Это случилось буквально накануне, двадцать третьего августа. Сережа прилетел в Дудинку, чтобы отдать адвокату его долю за посредничество. А тот и говорит: мол, условия изменились, надо повысить ставку. Сережа пришел ко мне на теплоход, мы посоветовались и решили, что адвоката необходимо убрать. Мы боялись, что он потом будет нас шантажировать и еще требовать деньги.

– Правду он говорит, гражданин Сазонов? – Я слегка пнул бородача по ноге. Тот поморщился, но промолчал. – Значит, правду. Давай дальше, Артем.

– Мы спланировали, что Сережа уберет адвоката сразу, как отчалит теплоход. Потом бы он на рейсовом самолете прилетел в Туруханск, дождался теплохода и сел на него. Затем мы даем вам сигнал, вы убиваете… Ну, кого надо. Ставите на двери крестик, получаете деньги. Затем избавляетесь от трупов и ждете расчета. Но тут появляется Сережа и, пардон, мочит вас. Труп за борт – и все.

– А меня-то вы за что решили убить? Денег пожалели?

– Нет. Бог с ними, с деньгами, раз уже договорились. Мы опасались, что узнав об убийстве Гойхмана, вы догадаетесь, кто его убрал. Ну и будете искать заказчика. Нас, то есть. Вот и решили, что свидетелей лучше не оставлять. Но это Сережин план был, клянусь мамой! Не мой.

– Не клянись матерью, урод, – сказал я. – Так что именно у вас не срослось?

– Зачем вы грубите? Вы и без того сильный мужчина.

Несмотря на специфические обстоятельства этот неисправимый урод продолжал строить мне глазки.

– Видите ли, Сережа договорился о встрече с адвокатом, но тот исчез. Пока пытался выяснить, что случилось, опоздал на рейс.

– Подожди. Так это не он убил адвоката?

– Нет, не он. Мы не знаем, кто это сделал. В гостинице Сережа увидел сюжеты об убийстве Прохора и адвоката и понял, что ситуация изменилась. Связаться со мной по сотовому он не мог, потому что на теплоходе сети нет. А я… я занервничал, когда он не подсел к нам в Туруханске. Ждал, ждал, а потом решил дать вам отмашку. Думаю, бог с ним, с Сережей, без него справлюсь. С вашей помощью, разумеется. А вас убрать, извините, можно и позже. В Красноярске, например.