– Ну-у…

– А ты, как я понимаю, родственник покойного Галушко? Видимо, наследник второй очереди?

– Ну-у…

– Не нукай, а рассказывай.

– А вы, простите, кто?

– Прохор, естественно.

Он покосился на бородатого, но тот валялся без движения. «Ну рожай, пупсик! Вариантов у тебя немного».

– Прохор? Э-э…

– Слушай, Натали! Может тебе для полного счастья привет от Ефима передать?

– Э-э… в каком смысле?

– В том смысле, что Гойхмана уже замочили, а вот я еще живой. И если ты, козел, не перестанешь лепить горбатого, я тебя урою вместе с твоим гнилым дружком. Сдается мне, что это из-за вас, говнюков, меня в Дудинке чуть не грохнули. Так?

Я демонстративно переложил пистолет в левую руку, а ударную правую сжал в кулак.

– Считаю до двух – больше не умею.

– Вы это, не нервничайте. Так вы – Прохор?

Очко! Теперь я тебя расколю.

– Нет, Сидор!

– Прошу вас, не надо на меня кричать. Это так нервирует. Чего вы хотите?

– Я хочу участвовать в дележе наследства. Ясно? Или мы сейчас договариваемся, или я иду к Татьяне. Думаю, она оценит мое благородство.

– Хотите договориться с ней?

– Ну да. У тебя есть другие предложения?

– Э-э… не думаю, что у вас получится. Вряд ли Татьяна вам поверит. Да и зачем ей с вами связываться?

– Затем, что она не дура, и хочет знать, от кого конкретно исходит угроза. И это знание стоит того, чтобы пожертвовать частью наследства.

Он недоверчиво сузил глаза.

– Сомневаюсь, что у вас выгорит. Я-то вам плачу наличными. А чего там Татьяна решит – бабушка надвое сказала.

– Дурак ты, вместе со своей бабушкой. Татьяна уже решила.

Артем непроизвольно сглотнул слюну и закашлялся. Потом, бегая глазами, спросил:

– Простите, я не понял.

– Не дошло еще? А я-то считал тебя смышленым. Думаешь, я случайно иллюминатор не открывал? Я же тебя специально заманивал, чтобы вычислить. Мы с Татьяной так договорились: я вычисляю заказчиков и отправляю их к праотцам. Это называется – окончательно решить проблему. Нет человека, нет проблемы – слышал такую фразу?

Он опустился на шконку. Ноги, что ли, ослабли? Ладно, пусть посидит. В ногах правды нет. Деваться ему некуда. Скорее всего, он понимает, что я могу блефовать. Да вот только в его ситуации проверять меня – себе дороже.

– Если вы с ней уже договорились, то я вам зачем нужен?

– Видишь ли, денег никогда не бывает достаточно. Вот я и прикинул, что могу дать тебе последний шанс. Ежели, конечно, сторгуемся.

– А сколько она вам предложила?

Ишь ты, глазки снова заблестели. Ожил, крысеныш.

– Хочешь поторговаться? Может, еще аукцион объявим или, как там, тендер? Рожай короче, урод. А то я в последнее время нервный стал.

Артем помолчал, размеренно моргая белесыми ресницами. Потом промурлыкал:

– Вы такой брутальный… Берите двадцать процентов.

– Сорок. И от всех активов.

– Но… Ведь еще доля Сережи…

Бородач, словно отзываясь на имя, тихо застонал. Недолго думая, я пнул ему по челюсти. Пусть еще отдохнет.

– Не будет у него никакой доли…

– В смысле?

– В смысле, что нахлебники мне не нужны.

– Вы хотите сказать…

– Хочу. Считай, что твой Сережа уже выбыл из игры. Так мы партнеры?

– Ну-у…

– Ну?!

– Если вы настаиваете…

– Очень настаиваю. Так, что спать не могу. Излагай ваш план. И не вздумай врать – пойдешь на корм рыбам.

Для убедительности я ткнул ему пистолетом прямо в нос. И блондинчик запел.

Чистосердечные признания

Все началось с внезапной смерти от инфаркта Матвея Галушко. Завещания лесозаводчик составить не догадался, видимо, рассчитывал жить еще долго. У него была только одна прямая наследница – дочь Марина, с которой он практически не общался после развода с женой. Артем, как племянник Галушко, являлся единственным наследником второй очереди. Отец Артема, старший брат Матвея, умер несколько лет назад, а других близких родственников у миллионера не осталось. Однако племянника он при жизни не привечал из-за его специфических наклонностей и ничем не помогал. Тот работал электриком в речном пароходстве, а в навигацию ходил на пассажирских теплоходах.