– Так, – согласился я.

– Если вы, разумеется, не сумасшедший.

Я благоразумно помолчал, пока она изображала взглядом рентгеновские лучи.

– И вы решили нас спасти?

– Именно так. Решил.

– Совестливый?

Не люблю я подобных разговоров после восьми лет, проведенных в специфической компании. Потому слегка завелся:

– Скорее, жалостливый. А еще жадный и трусливый.

– Не поняла… Что вы имеете в виду?

– Сто тысяч они мне уже заплатили? Вот я их прикарманю и смоюсь. Получается, жадный. А на убийство не пойду, потому что боюсь схлопотать пожизненный срок. Теперь понятно?

Она посмотрела на меня с испугом.

– Вы не злитесь, пожалуйста. Это все так неожиданно… Что я должна делать?

– Постарайтесь мне помочь.

– Чем?

– Подумайте о том, кому может быть выгодна ваша смерть.

– Но… Ума не приложу.

– Не исключено, что это связано с какой-то информацией. Где вы работаете?

– В детской городской больнице. Я экономист.

– Может, какие-то хищения? Главврач ворует, вы что-то прознали, сказали ему. Могло такое быть?

– Ерунда. Я только смету составляю. Да и какие там хищения при таком бюджетном финансировании?

Это верно. Не годится. Я покачал головой.

– А месть?

– Месть? Не понимаю. Я никогда и никому не делала плохого. И вообще очень редко ссорюсь с людьми.

– Я тоже не понимаю. Какие еще могут быть мотивы?

Посмотрел на нее. На пальце золотое колечко с камушком, в ушах – маленькие сережки. Я не разбираюсь в драгоценностях, но не похоже, чтобы это тянуло на много миллионов.

– Почему вы на меня так смотрите?

– Может быть, вы богаты? Точнее, я хотел сказать, не связано ли это с наследством?

– Наследство? После меня? Разве что двухкомнатная квартира. На зарплату экономиста особенно не разбежишься.

И это верно. В чем же крючок?

– Простите, а кто ваш бывший муж? Вы сказали… Я так понял, что вы были замужем.

– Да, это так… Мы развелись еще лет десять назад. Вот бывший муж – очень богатый человек. Занимается лесозаготовками, мебель производит и прочее.

Я пытался поймать ускользающую мысль. Что меня больше всего поразило, когда я узнал о заказе? То, что женщину хотели убить вместе с ребенком. Я еще подумал: чем он провинился?

– А девочка? Она…

– Марина… наша дочь.

– У вашего бывшего мужа есть другие дети?

– Мы не общаемся после развода. Но, кажется, что нет.

– Совсем не общаетесь?

– Да. Знаете, я просто вычеркнула его из памяти.

– А как же дочка?

Она долго не отвечала. В итоге ответила не по существу:

– А какое вам дело? Это наши личные дела.

– Может, и так. А, может, и нет. Мне непонятно, неужели он совсем не видится с дочерью? В конце концов, он же должен давать деньги на ее содержание.

– Это долгая история. – Щеки ее внезапно порозовели. – Даже не знаю, зачем я вам это говорю… Видите ли, он считал, что Марина – не его дочь. Из-за этого мы и развелись. И я вычеркнула его из памяти.

– Даже на алименты не подали?

– Нет.

Так. Что-то тут не вяжется. Не подоить папашу-миллионера для блага родной дочери? Не похоже это на женщин.

– Значит, вы не знаете точно, есть ли у него другие дети?

– Думаю, что нет.

– Но если вы не общаетесь, откуда…

– Ну… есть тут один нюанс. В общем, он бесплоден. Это выяснилось, когда… В общем, это не так важно.

Вот оно что. То-то она покраснела и упирается, как Зоя Космодемьянская на допросе. Изменила мужу, забеременела от любовника. А потом муж, видимо, что-то прознал или почувствовал неладное и собрал соответствующую информацию. В результате – развод. На алименты она не стала подавать, потому что при генетической экспертизе все всплывет, а суд она, естественно, проиграет. Возможно, что существуют еще какие-то обстоятельства, но для меня сейчас не это важно. Важно, что де-юре Марина продолжает считаться дочерью этого богатея-лесозаводчика. И если у него нет других детей…