Около столика, спиной ко мне, стояла проводница Наташа. Резко шагнув вперед, я захлопнул дверь. Наташа вздрогнула и обернулась.

– Ой! Как вы меня напугали.

В руке она держала бумажный самолетик.

– Что вы делаете в моей каюте?

– Прибираюсь, – проводница кивнула на пылесос у стены. Хм, маскировочка для идиотов. Таких совпадений не бывает. Зато иногда бывает так, что долго ищешь то, что находится под самым носом.

Я перевел взгляд. На этот раз Наташа была одета не в униформу, а в короткий синий халатик. Коленки у нее выглядели обалденно, но я старался не отвлекаться. Посмотрел на сумку под столиком. Замок открыт. А ведь я, вроде бы, его задергивал. Рылась в вещах? На дно, под картонную подкладку, я засунул справку об освобождении. Неужели нашла?

Я вырвал самолетик из пальцев проводницы.

– А это что?

– Не знаю. Валялся на полу, – она растеряно улыбнулась.

Я развернул самолетик, сделанный из обычного тетрадного листа. На нем чернела надпись, выполненная фломастером: «Сегодня после ужина. Не забудьте про мел». Все стало ясно. Или почти все. Я не мог дальше рисковать, тратя время на детали. Поэтому рявкнул:

– Сядь на койку, Натали! И рассказывай!

– Что рассказывать?

– Все, что знаешь о плане убийства.

– Какого убийства?

Под дурочку косишь? Ладно. Ногой вытащил из-под столика сумку. Где там моток веревки? Прохор знал, что делал, когда запасался этим добром.

– Ты… вы… Что ты хочешь?

– Для начала свяжу руки. А потом ты мне все расскажешь. Мне терять нечего.

Я демонстративно взял со стола открытый складной нож и сунул клинок под нос кудрявой красотке.

– Пикнешь – убью. Нервы у меня слабые. Поняла?

Она кивнула. Сообразительная. Ей же лучше. Я захлопнул иллюминатор, потом пихнул проводницу в угол и начал связывать ей руки. На ходу рождался план. «Если эта подруга не захочет говорить, упакую ее как следует и оставлю в каюте. Пока найдут – полдня пролетит, а то и больше. За это время выберусь с теплохода и уйду по Енисею на моторке. Татьяна же обратится к капитану. А дальше подключится милиция».

Внезапно хлопнула дверь. Я резко обернулся, но все равно опоздал. У входа нарисовался коренастый мужик со шкиперской бородой под морского волка. В правой руке – пистолет с глушителем. Однако!

– Не вздумай дергаться, – просипел «шкипер». – И подыми руки. Медленно.

– Будь сделано, – послушно отозвался я.

– Ты кто?

– Кто положено. Ты сам-то кто?

Я пытался тянуть время. Похоже, влип капитально, как гроб в вечную мерзлоту. Кто еще мог ввалиться в мою каюту с пистолетом в руке, кроме сообщника Натали? Скорее всего, он знал, что проводница пошла в каюту и караулил где-то на стреме.

– Дед Пихто. Что это за баба?

Вот те раз! Я на сто процентов успел увериться в том, что вижу сообщника, но бородатый мужик проводницу явно не знал. Так кто же он? Третья сила? Или… или я перепутал, и Наташа не имеет отношения к убийству?

– Ты что, тупой? – я дерзил, лихорадочно соображая, как выкрутиться из критической ситуации.

– Вот сейчас засуну тебе ствол в задницу, тогда и узнаем, кто из нас тупой.

– Не кипятись. Я тебя в первый раз вижу. Ты, надеюсь, не прокурор, чтобы тебе докладывать?.. Ты… с Натали, да?

Он посопел, сверля меня колючим взглядом. И буркнул:

– Ну?

– Значит… ты в курсе заказа?

Мужик нервно почесал левой рукой щеку.

– А ты еще не врубился?

– Врубишься тут, когда тебе пистолетом в рыло тычут, – нервно отозвался я, судорожно анализируя факты. «Та-ак. Он все-таки сообщник. Тогда он знает, что я – киллер. И знает о моем задании. Учтем». Вслух обтекаемо пояснил:

– Если ты с Натали… Ты же понимаешь, я работаю.

Он переступил с ноги на ногу, покосился на проводницу.