– Вот именно, что я королева Пустыни. Не забывай об этом, жалкий раб! Ты и представить себе не можешь, что именно я приказывала делать рабам, чтобы они доставили мне истинное удовольствие.

Внезапно раб громко рассмеялся. Мелиссандре даже обидно стало. Она ведь и правда перепробовала многое, если не всё. Так почему он смеётся над ней?

– Глупышка, – сказал раб, и в его голосе вновь появились снисходительные нотки. – Удовольствие нельзя взять силой или приказать доставить. Удовольствие можно только получить добровольно.

Настал черёд Мелиссандры фыркнуть, и она постаралась, чтобы этот «фырк» прозвучал как можно более пренебрежительно.

– В наше время всё меньше мужчин, желающих доставлять удовольствие женщине потому, что она женщина, а не потому, что она королева. Всем моим «добровольным» ухажёрам нужно было только одно – мой трон!

– А я бы доставил тебе удовольствие только за то, – начал раб и понизил голос так, что Мелиссандре пришлось подойти к нему ближе и напрячь слух, – чтобы услышать твой стон в самом конце.

– С таким как ты я бы даже не возбудилась…

– Таких как я у тебя не было, красавица. – Мелиссандра не нашлась с ответом, и раб продолжил: – Я бы заставил тебя стонать о-о-очень долго.

Кажется, про «не возбудилась» Мелиссандра слегка преувеличила. От слов раба ей стало жарко.

Внезапно в коридоре темницы раздался топот, а затем грохот и оглушительный рёв.

– Буся!.. – Буцефал!.. – хором воскликнули раб и Мелиссандра.

Звуки приближались.

– Он идёт сюда, – с ужасом догадалась Мелиссандра и отпрыгнула назад, прячась за спиной раба.