Закончив просмотр, отец захлопнул ноутбук и начал допрос:

– Чем ты платила за одноместный номер?

Ответ был готов заранее.

– Была наличка. Я копила.

– Сколько?

– Девяносто тысяч.

Отец кивнул, видимо, своим расчетам. Если Эмиль позаботился обо мне, значит, и номер на меня записал липовый. Не такой богатый и дорогой, чтобы по финансам все сходилось.

– Для чего ты сотворила эту глупость? О характере я твоем осведомлен, не удивила.

Я незаметно улыбнулась. Папа у меня красивый, несмотря на возраст за пятьдесят. И мама тоже красавица, папа ее никогда не обижал. Почему же со мной так?

– Не хотела быть вещью, которую можно выгодно продать… – вымолвила тихо, без дерзости. Мурад ее заглушил. Заставил склонить голову. Уверена – ненадолго.

Отец тяжело вздохнул, потер лицо. Я мельком бросила на него взгляд – он не был зол. Скорее, устал. Очень сильно.

– Матери скорую вызывали. Ты не потрудилась даже с ней выйти на связь, – жесткий упрек. – Приехал Мурад, Эльмана вызвали из Петербурга. Ради тебя.

Я содрогнулась. Не знала, что все было так плохо. Теперь понятно, почему все братья здесь.

– Я сорвалась…

– От чего? От сытой жизни? – разозлился отец.

Я подумала об Эмиле. Когда он злился, то хватался за сигареты и добрел. Но папа не курил, и если он злился, то так, что плохо становилось всем.

– Ты считаешь, что я продал тебя? Допустим.

Отец встал и начал ходить по кабинету туда-сюда, сложив руки за спиной. Я втянула голову в плечи, осторожно наблюдая за его ногами.

– Допустим, я плохой отец, которому плевать на единственную дочь. Однако эта сделка спасла жизнь всем. Твоей матери, твоим братьям… мне. Тебе.

– Не думала, что я настолько ценная…

Отец пропустил мою колкость мимо ушей. Сегодня на его лице читалась особенная горечь, плечи были опущены.

– Почти тридцать лет назад у твоей матери родился брат. Камаль – единственный наследник твоего дедушки Булата, которому должно было достаться все: этот город, мой бизнес, мои деньги.

– Почему не досталось?

– Потому что я забрал. Присвоил. Он был еще слишком мал, и о наследнике не знал никто из чужих, кроме Эльдара Басманова. Пообещав отдать тебя, я сохранил эту тайну. И все мы до сих пор живы.

– И Камаль остался ни с чем, – поняла я.

Отец был слишком близко. Возвышаясь надо мной, он продолжал говорить, заставляя меня поверить в его выбор.

– Все достанется тебе и твоим братьям, ты должна быть благодарна. Выживает сильнейший, София. Такова плата за роскошь, которой были окружены ты и твои братья.

– Ты позволишь мне доучиться? – задала я важный для себя вопрос.

Кажется, отец выдохнул. Поверил, что я приняла свою участь. А я… уже ни в чем не была уверена.

– Я буду настаивать на том, чтобы ты доучивалась в Москве, – заверил отец и даже погладил меня по щеке.

Я отвернулась, кусая губы. Вот и правда. Теперь ты знаешь, за что расплачиваешься, София. За Волгоград, за Петербург, за успешный бизнес братьев и влиятельность отца.

Лучше бы я не рождалась!

В кабинет вошла мама. Я узнала ее по мягким шагам. Она принесла отцу кофе и заодно убедилась, что я в порядке.

Я посмотрела на родителей.

– Вы всегда любили друг друга?

– Что ты имеешь в виду, детка?

В голове сидели слова Эмиля и та чушь, которую он рассказывал мне. Я хотела убедиться, что Эмиль просто сошел с ума.

– Ты хотела первого ребенка от папы?

– София? – Отец побагровел, его голос изменился. – Что за вопрос?

Кружка в маминых руках задрожала. Она бросила беспомощный взгляд на папу, и мои самые худшие опасения подтвердились. Эмиль говорил правду. А я назвала его сумасшедшим.

– За что пять лет сидел Давид? – продолжила я.