– Басмановы договорились с твоим отцом без моего согласия. Я ругалась с ним, грозилась уйти. Это привело лишь к тому, что твой отец стал жестче.

– Мама, я не хочу. Я обычного мужа себе хочу. Который любить меня будет, мама.

– Папа не даст тебя в обиду, детка. К тому же ты не знаешь Руслана. Возможно, он тебе даже понравится… – Мама улыбнулась и взяла тарелку, чтобы нагреть мясо.

Я отвернулась к салату. Нечего было плакаться. Мама бессильна в мужских вопросах и сделках вроде моей свадьбы.

– Прости меня, – попросила мама.

– Ты ничего не сделала, чтобы отец изменил решение, – жестко заключила я.

Мама выронила тарелку. Я не помогла ей собрать с пола еду, упрямо продолжая нарезать салат.

Продали. Как вещь продали.

Ужин проходил напряженно. Между родителями царила гармония, лишь я чувствовала на себе недобрый взгляд Мурада.

– Эльман, как у тебя дела на заводе в Петербурге? – спросил отец.

– Дела идут в гору. Скоро начнем расширяться. Ты был прав, когда посоветовал занять нишу строительного бизнеса.

– Это твое, я чувствовал, – улыбнулся отец. – Ну, Мурад, как дела в университете? Не разочаровался в юридическом?

– Вообще не разочаровался. Да и сестра всегда под присмотром, в одном студенческом городке учимся, – довольно проговорил Мурад.

Я молча смотрела в тарелку.

Игра слов. Не более. Они уже все обсудили в кабинете, теперь это просто игра на публику, чтобы нам с мамой показать, какие хорошие сыновья выросли. Папа ни на кого из детей не жалел денег. В его защиту стоит сказать, что и на меня тоже. Все самое лучшее: дорогая одежда, большой дом, высшее образование. Эльман и вовсе учился за границей, хотя мне это не светило.

– Дамир, в школе все хорошо? – Отец прищурился. – Как прошло сегодняшнее занятие по боксу?

– Супер, пап. Когда я вырасту, тоже буду строителем! – ответил малой. Ему было всего двенадцать.

Мама тихо рассмеялась, взглянув на младшего сына.

– Малыш, Эльман у нас не строитель. Он директор. Как и папа.

Обо мне не спросили. Папа так наказал – молчанием. Я доела, поблагодарила за ужин и уже хотела вернуться в спальню, как отец наконец обратил на меня внимание.

– София, можешь подниматься в мой кабинет. Я скоро подойду.

Я послушно кивнула. Взгляд заметался по столу в поиске поддержки. Я нашла ее в глазах Эльмана.

– Мам, пап, я переночую сегодня у вас, – решил он.

Родители были рады. А у меня вырвался вдох облегчения – брат не даст меня в обиду, даже если Эмиль не позаботился обо мне и не вырезал из камер то, как мы проводили ночи вместе.

Я зашла к себе на несколько минут, когда телефон на кровати издал невнятный звук. Я схватила его, на экране – неизвестный номер и всего два слова:

«Не бойся».

Эмиль. Знак от него, что он уберег. Я стерла сообщение и заблокировала абонента. Не хватало еще, чтобы переписку кто-нибудь прочел.

После встречи с Мурадом наедине с отцом я чувствовала себя куда спокойнее. В его кабинете горел приглушенный свет, взгляд папы был направлен четко в экран ноутбука.

– Я могу подождать у себя, – предложила я. Нервы были на пределе.

Вероятно, по почте ему прислали материалы из гостиницы. Я чувствовала себя экспонатом в золотой клетке… Шаг влево, шаг вправо – расстрел.

– Я почти закончил, – отозвался отец и наконец оторвался от ноутбука.

Я рассматривала картины на стенах, дорогую лепнину, светящийся логотип яблока на ноутбуке отца – все, лишь бы не чувствовать его пронзительный взгляд.

Папа пытался разгадать мои чувства. Понять, что я скрываю. Ему было мало нарезки фрагментов, на которых я была одна. Вот я возвращаюсь в номер. Тогда Эмиль остался в бассейне. А теперь иду по холлу, ведь Эмиль велел не ждать, пока он докурит. Я знала, что на видео все будет хорошо.