Всему свое время. Я заберу у Шаха самое драгоценное, но пока надо спасти девочку от отцовского гнева. Знал же, кем она запугана. Не от нежности София бежала из дома.

Накануне отъезда из гостиницы я поперся к Лизе.

– Ты сдала местоположение Софии?

– Да, но он ее отец, – не стала она лгать. – Эмин Булатович должен знать, где находится его дочь.

Я достал телефон и недобро ухмыльнулся.

– Ты зря прилетела, Лиза. Хотела крови моей попить, но даже прокусить не смогла. Толстокожий я. А вот ты очень хрупкая, Лиза.

– Что? Ты мне угрожаешь?

Я кивнул на свой телефон.

– Когда ты поймешь, что до моей постели тебе как до Китая раком, ты захочешь вернуться в Америку. Но один звонок Ринату, и его парни будут пасти границу. Вместо Америки тебя доставят на мою Сицилию. Так будет, если я увижу в СМИ хоть одно грязное слово о Софии или если ты расскажешь ее отцу обо мне.

Лиза пошатнулась. Взгляд ее померк. Реально, что ли, собиралась сдать меня Шаху? И почему не сдала раньше? Побоялась, что прихлопнут как ненужного свидетеля?

– Знаешь продолжение, я так понимаю? Мои люди на Сицилии с тобой церемониться не будут. Я ясно изъяснился?

Вполне. К вечеру Лизы и след простыл – купила билет на ближайший рейс и вылетела из России. В тот же вечер я прилетел в Петербург и до талого решал вопросы, связанные с задержками рейсов наших ребят. Даже немного забыл о ней. Только портрет где-то дома лежал – тот самый, который дед просил взять с собой. А я обещал привезти. И обещания свои я, как правило, выполняю.

Наутро я созвонился с отцом, они с сестрой должны были прилететь в Москву накануне помолвки Руслана и остаться у деда. Я подозревал, что отец тоже поедет поздравлять Басманова с обручением.

– Нам здесь без помощи не обойтись, – сказал Ринат. – Кто-то просек наши схемы и хочет прикрыть все входы и выходы.

Я изучал документы. Задерживали фактически ни за что, найти все наши лазейки пока не смогли. Но держали. Дело встало, многие мои люди перестали получать необходимые для жизни лекарства.

– Нет у нас здесь помощи, Ринат. Город вообще под Шахом. – Я потер подбородок.

– Ну, пришло время вам договориться. Добрались до нас, Эмиль. Выше только господь бог, – парировал Ринат.

Я поджал губы. Ринату простительно, он ничего не знал. А я не из тех, кто с Шахом договариваться будет. Да и не договоров нам – я его дочь почти трахнул и планировал в будущем делать это очень часто.

– Кстати, сегодня новость вышла. Официальная. Он свою дочь замуж выдает за кого-то из московских.

Теперь оставаться невозмутимым стало сложнее. Я упрямо смотрел в бумаги, но буквы ни хрена не складывались в текст. Если новость официальная, то уже скоро. В принципе, дед позвонит мне заранее, оставалось только ждать.

– Когда? – уточнил равнодушно.

– Да вот на днях знакомство устраивают. Там же все по традициям.

– Какие у них традиции?

Я в их традициях не разбирался и не желал этого делать. Свои есть. Более ценные.

– Знакомство, помолвка, свадьба, – пожал плечами друг. – Между этими пунктами будущая свекровь должна спросить согласия девушки. Хотя кто знает, может, сразу кольцо наденут. Чего изображать, когда у них, богатеев, и так все решено.

Я бросил бумаги на стол. Проблемы есть, и они не терпят сроков. У меня люди на Сицилии ждут, на меня надеются. А в голове, блядь, одна София.

Ринат достал телефон.

– Смотри, это она. Вчера на буржуйском вечере ее сфотографировали рядом с отцом. Красивая, да?

Я угрюмо глянул в экран телефона. Красивая, твою мать. Закрытое платье по фигуре, изящные туфельки, волосы уложены. Это бы платье снять, губы зацеловать, волосы раскидать по кровати. И ее саму на ней разложить.