Я ведь все предусмотрела. Сбежала с мужчиной от отца-тирана, но не знала, что секс будет больнее отцовских пощечин.

Скользнув пальцами к его подбородку, я ощутила колючую щетину. Это немного отрезвило. Привело в чувство от распирающей боли. Эмиль выругался. Его голос был глухим, а в глазах стояла пелена. Он явно еще не утолил свою жажду, поэтому я ждала продолжения.

Эмиль отклонился, и внизу сразу стало легче.

А потом он толкнулся в меня еще раз, забирая то, что я ему предложила. И отпустил. Я больше не ощущала его пальцев на бедрах, его тяжелого дыхания и жестких поцелуев.

Эмиль пощадил меня.

Я плохо помнила оставшуюся ночь. Помнила, как Эмиль взял меня на руки и понес в ванную. Сказал, что нужно помыться. Мой взгляд зацепился за испачканную постель, и я охнула.

– Тихо. Пока ты будешь в ванне, я сменю простыню.

Все остальное прошло как в тумане. Я спрятала лицо в руках. Вокруг все тряслось, вскоре я услышала шум воды. Он усыплял. Тело окутало тепло, и боль между бедер стала стихать. Я провалилась в сон с безумной мыслью.

Эмиль.

Он стал моим первым мужчиной.

Эмиль

За окнами громыхал салют.

Пробило полночь, наступил следующий год. София не дотянула до этого момента – уснула в моей спальне.

– Со-фи-я, – протянул я. Сладко звучит. Ни в ком я не видел столько страха и столько уверенности одновременно. И никто не выводил меня из себя так бешено. Никто не смел.

Этой ночью она собрала в себе все, чего я никому бы не позволил. Да и ей с рук не спустил – ночь у нее случилась не самая сладкая. Она явно была расстроена, когда не закончил начатое.

Я сцепил зубы и глотнул спиртное, наблюдая за людьми внизу. Праздничный фейерверк подсвечивал темные пятна. Вид был – зашибись. Сюда бы поставить Софию и наблюдать за ее реакцией.

Вообще-то, я собирался вывести Софию на улицу, но она едва успокоилась и, слава богу, уснула. Ночью у нее поднялась температура, пришлось насильно поить чаем с лимоном и порошками, которые нашел на ресепшене.

Но и здесь все было не так гладко: София воротила нос и пыталась сопротивляться.

– София, пей! – Я разозлился.

– Пожалуйста, не трогай меня… – захныкала она, закрываясь от меня одеялом. – Я хочу спать.

– Выпьешь, и я дам тебе уснуть. Бегом, я сказал.

Потом она снова попросила оставить ее в покое. Я накрыл ее одеялом и шумно втянул воздух.

– Что ж, посмотрим, какой покладистой ты будешь наутро, София.

Глядя на нее сейчас, я должен был признать: этой ночью я едва не поддался эмоциям. Инстинктам. Я вспомнил ее фразу, и кровь в венах забурлила с новой силой.

«Не ты, так другой сделает это со мной!»

Я отвернулся от окна и поставил бокал на столешницу. Засунул руки в карманы штанов и дождался, пока за окном стихнет.

Ее фраза просто убила меня. Я представил, как девочку трахает другой, – и меня накрыло. Порванная рубаха, загнанный взгляд… Я с трудом нажал на тормоза. Это был бы не секс, а удовлетворение собственнических инстинктов. Утром меня бы ждали слезы и женская истерика. Пришлось бы заглушать, лечить. Возможно, применять силу, чтобы успокоить.

Когда за окном стихли крики, я ушел к себе.

Я бы получил, что хотел – ее тело. Но, к несчастью девчонки, этого мне уже мало.

Рано утром к гостинице приехал гость. Арслан собственной персоной.

– Ай, какая же красавица наденет мое украшение? – Он потер руки и приветственно осмотрел меня.

– Доброе утро, дядя Арслан. Ты с драгоценностью явился? Я рад.

Арслан кивнул. Мы встретились на парковке, в автомобиле сидела его охрана – всегда наготове. Он протянул мне сверток бордового цвета.

– Держи осторожно. На футляре я оставил свою подпись. Для Софии.