– Чтобы завтра кольцо было на твоем пальце. Если не будет, у меня появятся к тебе вопросы, где или у кого ты его потеряла.

Он сказал это с омерзением, будто по-настоящему меня с Эмилем застал.

– Если найду, надену, – я стиснула зубы, чувствуя на них кровь.

У двери Мурад неожиданно остановился и загробным голосом пообещал:

– А того, кто к тебе ночью хотел пробраться, я тоже найду. Найду и голову откручу.

– Замолчи! Это лишь твои беспочвенные обвинения, – выплюнула я с яростью.

Мурад, конечно же, ничего не знал.

– А вот мы и проверим это. Ты мне еще сама его имя назовешь, сестра, – пообещал он.

Мурад резко дернул дверь на себя, и замок сломался. Тот замок, за которым я обычно пряталась от него. Я похолодела, вспомнив: после моего обручения наши родители едут в отпуск, Эльман улетит в Петербург, а младший пойдет на занятия. Мы останемся с Мурадом наедине, и он примется выбивать из меня правду.

Вот, что он имел в виду.

Когда он ушел, я тихо завыла.

Если покажусь матери такой – с кровью и слезами на лице, ее хватит удар. Папа, конечно, на мою сторону встанет. Все будет именно так, и тогда до весны Мурад будет мучить меня каждый день. Мстить будет за то, что нажаловалась.

Каждый день я не выдержу.

А так, возможно, отделаюсь еще несколькими допросами, и все.

Расплывчатым взглядом я посмотрела на свои пальцы. Кольца, и правда, не было.

Эмиль украл его, и я была невероятно зла на него. Из-за него у меня болит вся левая сторона лица. Из-за него убит человек. Это я пустила его в свою комнату и позволила сотворить такое.

– Ненавижу, – прошептала онемевшей губой.

Я спрятала лицо за кулаками. Дом просыпался, я должна была привести себя в порядок. Мураду было плевать, как я скрою следы его удара.

Я достала телефон и по памяти набрала цифры.

Он ответил сразу.

– Эмиль слушает.

– Забудь дорогу ко мне.

– София, – он тяжело выдохнул.

Мой голос дрожал, а в его – я почувствовала улыбку. Я сжала руки в кулаки.

– Забудь мое имя и больше никогда не называй его!

Вообще-то я так много хотела ему сказать, но от боли на лице резко разревелась. И бросила трубку…

26. Глава 26

Начало года принесло журналистам много инфоповодов.

Заголовки так и пестрели: «Седьмого января состоится торжество по случаю обручения Софии Шах и Руслана Басманова…», и еще много грязи относительно того, что он является моим четвероюродным братом.

Но в сделках до родства дела нет. Главное, что не двоюродные и что выгодно получается.

Я провела весь вчерашний день в спальне, даже Свету не звала, чтобы она не принялась раздавать советы. Я никуда не выходила – просто незачем. Платье для меня уже пошили, разгладили и повесили на ручку шкафа в виде капли, туфли стояли аккурат под платье.

Нижняя губа заживала медленно и ныла до сих пор. Больно было умываться, больно чистить зубы. Я не знала, как я выйду с таким лицом, и в голову все чаще лезла отчаянная мысль: возможно, выйти замуж за Руслана Басманова было не так ужасно, как оставаться в одном доме с Мурадом.

На утро судного дня мама тихо вошла ко мне в комнату. Замок я вчера починила – просто привела в надлежащий вид, но функция защиты как таковая пропала.

– София, доброе утро…

– Не уверена.

– Детка, улыбайся сегодня хотя бы немного. Все же будут смотреть на тебя, фотографировать, поздравлять…

– Не хочу улыбаться, мам. Я еще посплю, разбуди меня позже.

Я спрятала лицо в подушку, но спать не хотелось.

Хотелось умереть.

И чтобы мама не увидела разбитую губу.

– Дочка, гости скоро приедут. Что ты там прячешься?

– Я успею. Выйди, мам. Пожалуйста, – пробубнила я в подушку.

Когда мама ушла, я побежала в ванную. Очень долго чистила зубы – фактически через слезы, затем умылась и нанесла яркую помаду на губы. Выглядело уже лучше. Да, правая сторона немного опухла, но в целом на моих губах это не выглядело особенно. Совсем.