На объектах Воронежа мы работали три месяца. Я довольно быстро втянулся, а вскоре почувствовал, что меня понемногу начинает отпускать. Потом нашу бригаду перебросили в Москву, и мы полгода работали в столице. Домой особо не тянуло. Была возможность оставаться в пригороде, и я охотно ею пользовался.

Следующим пунктом стал Владивосток. Там мы строили целый санаторий. Работы много, и платили хорошо. Сложность была лишь в том, что через каждый месяц приходилось летать в Москву. Семичасовая разница во времени – это очень чувствительно. У меня на адаптацию уходило дней десять. Только успеваешь привыкнуть, как новый перелёт – и всё заново. Тогда и начал задумываться о смене деятельности.

Но город мне очень понравился! Особенно – его пляжи. Вечерами, если оставались силы, я выбирал уединённые места и с удовольствием бродил вдоль берега. Раза два наблюдал закат в Стеклянной бухте. Она с трёх сторон окружена живописными скалами, чем-то отдалённо напоминающими доисторические артефакты. А примерно в десяти шагах от водной кромки берег буквально усеян стеклянными камушками. На солнце они сияют, переливаясь разными цветами, будто средневековые сокровища. И всё это – в алом пламени заката, под успокаивающий шум океанских волн. Потрясающее зрелище, честно тебе скажу!..

Или бухта Патрокл. Над ней возвышается небольшая сопка с долговременной огневой точкой. А чуть в стороне, на мысе Басаргина, расположен почти столетний маяк. Его отлично видно с пляжа. Маяк и звёзды – очень романтическая картина. Правда, меня в основном тянуло на философские размышления. Стоишь, такой маленький, беззащитный, перед лицом бескрайнего океана, слабо освещённого таинственным светом далёких звёзд, и ощущение, будто соприкасаешься с вечностью!..

Впрочем, это не передать словами. Надо почувствовать. Мне, если честно, очень хочется ещё разок туда съездить вместе с тобой. Показать тебе места, где я часами напролёт слушал шёпот волн и созерцал неповторимые пейзажи. Прогуляться, обнявшись, по ночному пляжу, и встретить зарождение нового дня. Мечты, которым вряд ли суждено сбыться…

А ещё, знаешь, именно там, на берегу океана, я впервые за многие месяцы почувствовал, как сильно соскучился по родному краю. И хотя Приморье – это часть России, где всё вокруг пропитано общим духом, единой историей, а всё равно чуть-чуть да не то. Душа неудержимо влекла в знакомые с детства леса Белгородчины. Мне даже стала сниться заимка. Так захотелось вновь оказаться на этой вот поляне, умыться прохладной водой из ручья, упасть в траву и долго-долго слушать птичью перебранку!.. И чтобы рядом были вы с Серёгой!..

Заработанные деньги я практически не тратил. Так, на самое необходимое. Поэтому скопилась довольно серьёзная сумма, и я стал думать, во что её правильно вложить. Мне хотелось открыть своё дело, и обязательно в родном городе.»

Ночь выдалась невыносимо душной. Андрей долго ворочался в мокрой постели, ощутимо пропахшей его потом. Заснуть никак не получалось. Судя по раздававшемуся храпу, бессонница мучала лишь его одного. Степан и Захар Иванович увлечённо смотрели десятый сон. Наконец, не выдержав, Андрей поднялся и, осторожно ступая по дощатому полу, вышел из флигеля.

Ночная улица мгновенно окутала Андрея приятной свежестью. Он с наслаждением сделал несколько глубоких вдохов. Порывистый ветер гонял по небу частые облака, из-за чего растущая луна то появлялась, то вновь исчезала. Вокруг стояла оглушительная тишина. Надоедливые сверчки – и те смолкли. Лишь лёгкий шелест пожухшей листвы неохотно нарушал полуночное безмолвие.