— Он привыкнет к тебе, — сказала я Марату и осторожно спросила. — Твои родители… Как ты их лишился?

Буйный помолчал. Я уже решила, что он не хочет отвечать, но потом он произнес медленно, с расстановкой.

— Родители ехали домой из магазина, на старом опеле. Лобовое столкновение с тяжелым джипарем. За рулем джипа был пьяный, не справился с управлением. Но виноватыми выставили моих. Водила джипа оказался зятем прокурора, его помощником. У этих гнид в погонах всегда так — своих отмажут, чего бы им это не стоило, — произнес с лютой ненавистью.

— Мне жаль.

— Это случалось в день моего рождения. Родители хотели стол накрыть, торт купили… Купленный торт по трассе размазало, как их мозги. Шамиль первым узнал и на место прибыл, я звонков не слышал. Я в этот момент с друзьями гулял, круто отмечал, не хотел с предками дома торчать…

Я нашла руку Марата и накрыла ее своей ладонью, он усмехнулся:

— Все в прошлом, — добавил ровным голосом и перевел тему. — А у тебя есть фотки, где ты совсем мелкая?

— С собой нету, — ответила я и заныло в сердце.

Я многое бросила… Почти все, когда убежала второпях. Через секунду неожиданно громко раздался звонок в дверь. Марат посмотрел на свои часы.

— Надо же, как расторопно! — сказал он, подумав, что привезли еду из ресторана.

Я отложила альбом на диван и решила, что пора доставать тарелки на кухне, но пройдя в коридор, заметила, что Марат буквально всем телом напрягся и даже короткие волосы, казалось, встали дыбом.

Он быстро скользнул за дверь, выйдя в подъезд. Я, заподозрив неладное, пошла следом.

— Уходи по-хорошему, или я тебе хребет через жопу вырву, — услышала я жестокую угрозу Буйного и вздрогнула всем телом от ледяного озноба, прокравшегося по позвоночнику.

Я вышла в подъезд, прикрыв за собой дверь квартиры.

На лестничной площадке кто-то снова выбил лампочку, под тапочками хрустело стекло.

Марат обернулся на звук, приказав мне:

— К сыну иди, я здесь сам разберусь.

11. =10=

=10=

Я все же смогла разглядеть, как по лестнице, спиной вперед спускался Павлихин.

Одна рука была забинтована и лежала в лубке, во второй руке у него был большой картонный пакет, из которого выглядывали венчики белых соцветий, которыми обычно украшали букеты цветов.

— Что ты здесь забыл, удод? Ноги лишние? — напористо поинтересовался Марат.

— Я же только извиниться хотел. Ничего дурного не имел в виду, — лопотал Павлихин, отступая под грозным взглядом Марата.

Буйный явно не поверил в хорошие намерения Павлихина и был так зол, словно хотел разорвать мужчину голыми руками. Хотел и… мог.

Я просто знала, что Марат мог изувечить Павлихина на всю его оставшуюся жизнь и не хотела, чтобы тихий вечер омрачился жестокой дракой с кровью.

— Марат, оставь его. Пусть уходит. Мы же хотели поужинать? — позвала я.

Буйный нехотя остановился, сложил руки под грудью, но потом сделал резкий шаг в сторону Павлихина и тот, испугавшись, взвизгнул, развернулся и побежал вниз.

Марат раскатисто захохотал.

— Ты напугал его до полусмерти! — сказала с укором.

— Ему здесь делать нечего, — отрезал Буйный. — Пошли в хату, скоро еду должны привезти.

— Только прежде нужно новую лампочку поставить. У меня есть запасная.

— Куда вкручивать?

— Вот сюда, — потянула Марата наощупь, едва различая очертания его силуэта в темноте.

— Или сюда? — хрипло шепнул он, впившись в мой рот страстным поцелуем.

При этом его руки ожили, начав сминать мое тело, трогая всюду, даже под халат проникли, потрогав меня там… Буйный налетел, как вихрь, за секунду распалив меня, и целуя, как будто хотел съесть.

Похоже, согласиться, чтобы он остался, было очень плохой идеей, подумала я, прежде чем ответить на его остервенелый поцелуй. Я не хотела отвечать ему, но такому напору было сложно противостоять и поневоле я потянулась к нему, забывшись на миг.