— Я в этом захолустье только по одному делу, — напористо произнес Марат, не желая снимать ладоней с моей талии. — Так что останусь.

— Но у нас маленькая квартира, — возразила я и оглядела более чем скромное убранство квартиры.

Это не уровень Марата.

— Ничего страшного, переживу. Врача вызвать?

— Нет, слабость уже прошла. Все хорошо. Правда, хорошо, — заверила я мужчину и отвела взгляд в сторону.

Мне не хотелось, чтобы он понял истинную причину моей слабости. В миг, когда он уходил, мне вдруг показалось, что я его больше никогда не увижу и испугалась этого. Глупость, конечно, но таковы были мои чувства, которые не ослабли со временем.

— Тогда я переоденусь и приготовлю нам ужин.

— Остынь, Синичка. Ты едва на ногах держишься и за готовку хочешь схватиться? Переоденься и ляг телек посмотри, я закажу нам что-нибудь из еды.

— Ильяс привык к домашней еде, — возразила я.

— Ильяс не глупый и поймет, что тебе тоже нужно отдохнуть. Пойдем, — подтолкнул меня Марат. — Не спорь со мной.

Ильяс удивленно посмотрел на Марата, вошедшего в комнату.

— Папа сегодня вечером будет с нами, — объяснила я.

Марат сел в кресло и взял пульт, нарочно не уделяя Ильясу очень много внимания. Сынишка же продолжил выбирать из корзины с игрушками вагончики игрушечного поезда.

Мы жили в однокомнатной квартире, она была условно разделена стеллажом на две зоны. В одной стоял небольшой диван, кресло и телевизор на тумбе и корзина с игрушками, за стеллажом пряталась спальная зона, там стоял узкий шкаф-пенал, односпальная кровать и детская кровать, в которую Ильяс уже едва помещался.

До появления Марата мне предстояло немало затрат, но я склонялась к тому, чтобы просто убрать детскую кровать и оставить Ильясу односпальную, а сама планировала спать на диване, но сейчас в этих заботах отпала нужда, потому что Марат планировал перевезти нас к себе.

Причем, Буйный даже не говорил, куда именно и как это должно выглядеть. Нужно было поговорить с ним открыто и даже условия выставить о том, чтобы Ильяс и я не стали пешками в его опасном мире.

— Ты будешь горячее?

Я вздрогнула и обернулась, попав под прицел пристального взгляда Марата, шагнувшего за перегородку. Он зашел в момент, когда я, задумавшись, переодевалась. Стояла в одних трусиках, халат и домашний топ лежали на кровати.

Кожа груди покрылась мурашками, а соски затвердели, став тугими, под темным мужским взглядом. Смутившись, я поняла, что стою без движения, и поспешно наклонилась, прижав халат к груди.

— Ты что-то спросил?

Мое сердце гулко ухало, а пульс бился сильнее.

Марат шагнул в мою сторону.

— Я о горячем спрашивал. Заказывать? — остановился в метре от меня, часто дыша.

— Даже не знаю, не стоит много всего набирать. Закажи что-то привычное.

— Но я не для себя интересуюсь, — Марат шагнул еще ближе.

Мне некуда было отступать. Он внезапно обнял за талию одной рукой, второй проник под халат, которым я пыталась прикрыть обнаженную грудь, и властно сжал ее пятерней.

— Роскошная, — выдохнул мне в губы. — Грудью моего сына кормила?

— Д-д-да, — ответила, лишившись возможности дышать.

— Как долго? — хватка пальцев усилилась.

— До полутора лет.

— Я бы хотел на это посмотреть, — теперь Марат перенес дыхание через щеку на ухо, обжигая дыханием. — Очень хотел бы, Тая.

Рука с талии сползла значительно ниже и перед глазами заплясали черные точки. Марат сжал пальцы на попе, прижался бедрами, качнул ими в моем направлении, в ответ я слабо всхлипнула, желая усмирить жидкий огонь, заструившийся по телу.

— Значит, горячее все-таки будет, — губы Марата задели мочку уха.

Он медленно разжал объятия и отошел, набрав номер ресторана и заказывая еду с доставкой.