А в конце июля ,на её день рождения, он принёс ей платье. Голубое, как весеннее небо, простое, но удивительно нежное. Она тогда солгала отцу, сказав, что это подарок от Зейнеп, – сердце стучало слишком громко, чтобы сказать правду. А платье… она бережно хранила его, как память о той тишине, где было всё.

И она, тоже дарила ему тепло – по-своему. Иногда пекла пироги, стараясь угадать, что ему сегодня захочется – яблочный? С вишней? А в конце сентября, на его день рождения, подарила свёрток. Связанный её руками тёплый свитер, тёмно-синего цвета. Он тогда сказал, что наденет его только в самый холодный день, чтобы было за что держаться.

После последнего приезда , Эдвард лишь один раз уезжал в Англию, его поездка была короткой , он остался там, не более чем двух недель. И возвращаясь в Стамбул, он, казалось, приносил с собой не только свою усталость, но и мысль, которая не давала ему покоя. Эмилия была для него не просто запретным плодом – она стала частью его жизни, которую он не мог игнорировать.Каждая разлука заставляла его сердце сжиматься, и лишь мысль о возвращении в Стамбул заставляла его дышать полной грудью. Но он понимал, что это не может продолжаться вечно. Они должны были найти путь, чтобы быть вместе, несмотря на все препятствия.

С каждым письмом отцу , Эдвард становился всё более решительным. Он уговоривал своего отца, с которым у него были сложные отношения, остаться в Стамбуле на длительный срок. Но отец всегда игнорировал его просьбу. Эдвард обещал себе, что не отступит. В своей новой роли Эдвард был готов жить здесь, быть рядом с Эмилией и, дать ей надежду на будущее. Но до тех пор, пока он не мог открыть правду родителям , всё оставалось в тени.

Время проходило незаметно. Дни казались такими короткими, когда они находились вместе ,и такими длинными в разлуке .

Прошла неделя как Эдвард вернулся из последнего визита в Лондон. В день приезда он пришёл к ней ночью , они встретились лишь на несколько минут. Так как в день его приезда, у Эмилии были гости , которые остались на ночь. Поэтому свидание было очень коротким, которым для двух влюбленных не хватило.

Эмилия сказала ему чтоб он подождал пару дней , и она сможет свободно встретиться с ним , так как отца не будет дома. Услышав это , Эдвард был безумно счастлив , и сказал Эмилии что в тот день он отвезет её в одно красивое место . Но подробностей не дал , так как хотел её удивить.

Осень ступала по земле мягкими шагами. Листья шелестели, словно шептали друг другу последние тайны лета, а море дышало глубоко и размеренно, как будто знало, что в эту ночь случится что-то необычное .

Небо было усыпано звёздами – не ярко, не дерзко, а будто робко, осторожно, чтобы не спугнуть тишину.

В доме было необычно тихо. С тех пор как Галип-бея вызвали в соседний город по делам на два дня , Эмилия осталась дома лишь с Зейнеп и прислугами, которые , уложив всё по своим местам, давно разошлась по комнатам. Ночь опустилась на двор мягким покрывалом. Где-то в саду посвистывал ветер, тонкие ветки жасмина всё ещё цеплялись за ставни, хотя цветы давно осыпались. Осталась лишь лёгкая, почти призрачная сладость в воздухе – напоминание о прошедшем лете.

Эмилия стояла у зеркала. На ней было простое, но изящное коричневое платье, плотно облегавшее талию, а сверху – вязаный жакет чёрного цвета, не новый, но любимый. Она нервно поправила волосы, оглянулась через плечо к подруге .

– Ты уверена, что хочешь пойти? – спросила Зейнеп, стоявшая у окна и напряжённо вглядывавшаяся в тёмную улицу.

– Я не знаю – Эмилия прижала ладони к груди. – Мне немного страшно. Мы впервые выйдем за пределами наших таинственных мест.Но и не пойти – невыносимо.