На упреки П. А. в том, что жена плохо ухаживает за Лилей (бледна, худа), Елизавета Никаноровна однажды проговорилась: «Она бледнеет от чрезмерных занятий по ночам». Разгневанный отец, войдя в комнату Лизы, на глазах у дочери побросал все ее тетради с лекциями в камин. Потрясенная, Лиля потеряла сознание. Обморок длился около трех дней. Врачи определили: летаргический сон. Убитый горем отец после выздоровления Лизы обещал разрешить учиться, когда ей исполнится 18 лет.

Лилины занятия на курсах прерваны, но она продолжала заниматься дома. Сумела подготовиться к экзаменам на звание домашней учительницы, сдала она их в Харькове, куда ей еле удалось вырваться.

Большой Знаменский пер. 2/16), 1-я Мужская гимназия, где открылись МВЖК В. И. Герье 1(13) ноября 1872 г.

Двери в высший свет ей были открыты после первого бала, проходившего в рождественские дни в доме генерал-губернатора В. А. Долгорукова на Тверской. Елизавета Петровна рассказала о нем своим детям. «Я была в белом тюлевом платье, отделанном бахромой из живых ландышей. На шее у меня было колье из слоновой кости, изображавшее те же ландыши, так же, как и изумрудный веер, тоже из слоновой кости, который я держала в руке, был в виде пучка ландышей». Ей запомнилось все: ярко освещенный дом, на каждой ступеньке лестницы – по 2 лакея в чулках, башмаках и форменных фраках, зал с хорами, украшенный тропическими растениями. Посредине – круглый диван, покрытый желтым шелковым штофом.

От бала Лиля была в отчаянии. Она стыдилась своих оголенных плеч, ей казалось, что окружающие ее мысленно раздевают. Когда она пожаловалась на пошлость «атмосферы» знакомому студенту, графу Т., тот с ней не согласился и пустил слух среди присутствующих в зале, что Лиля уходит в монастырь. Отец тоже не разделял чувств дочери. В карете домой она разрыдалась. А. Я. пишет, что «позднее она скрывала за личиной светской любезности отрицательное отношение ко всей пустоте и мишурности окружающего ее общества. Светская молодежь ухаживала за ней – она была холодна»[53].

Первым высшим учебным заведением для женщин в России были Московские высшие женские курсы (МВЖК). Заслуга в их открытии принадлежит профессору Московского университета, либеральному историку Владимиру Ивановичу Герье (1837–1919), который поддержал ходатайство женщин о создании в России такого учебного заведения для них. В феврале 1872 г. В. И. Герье обратился к попечителю Московского учебного округа с докладной запиской о целесообразности их открытия, к которой приложил «Положение» о курсах. Цель их – подготовка женщин к педагогической деятельности. 6 мая 1872 г. министр народного просвещения граф Д. А. Толстой разрешил открытие курсов, наложив на «Положение» резолюцию «Утверждаю в виде опыта на 4 года».

1 ноября 1872 г. в большом зале первой мужской гимназии на Волхонке (сейчас это дом № 2/16 по Большому Знаменскому пер.) произошло торжественное открытие. Речи произносили ректор Московского университета С. М. Соловьев, В. И. Герье, Л. М. Иванов-Платонов[54].

Следующий учебный год курсы начали в другом здании, в особняке купца М. В. Степанова, купившего его у сыновей богача и меломана В. А. Всеволжского. Одному из его сыновей, Никите, основателю литературно-политического общества «Зеленая лампа», А. С. Пушкин посвятил стихотворение «Прости, счастливый сын пиров…» (сейчас дом № 7 по Пречистенке). Дом долго пустовал якобы из-за поселившейся там «нечистой силы». В 1873 г. в нем открыли постоянный музей из экспонатов политехнической выставки. Сюда же перешли и курсы. «Поселили курсисток выживать «нечистую силу», – смеялись москвичи