Достав сухими губами жвачку, он разжевал её и глубоко вдохнул мятный ветер; распрямился и вошёл.

По дороге к кабинету главврача Жиль удивился: в коридоре играл маленький мальчик. Ребёнок сидел на корточках перед креслами для пациентов и внимательно что-то рассматривал, бурча и издавая непонятные звуки, похожие на птичьи. Ивон приблизился и увидел аккуратно разложенные перья.

– Ты чего здесь? Не потерялся? – спросил он, озираясь.

Мальчик резко пригнул голову и руками загородил свои «игрушки».

– Да не волнуйся, я ничего не заберу у тебя. С чего ты так испугался?

– Папа… – заговорил мальчик.

– Что папа? – улыбнулся Жиль, а найдёныш будто ещё сильней скукожился – но всё-таки ответил:

– Он отнимает у меня друзей.

– О как! – Присел с ним рядом Ивон. – А разве можно отнять друзей, малыш?

– Нет! – вдохновлённо обернулся мальчик. – Но он всё равно отнимает!.. Вот!

Он быстро начал приводить в порядок перья, и, распрямляя их, показывал во всей красе и гладил «по головке». Тут-то Ивон и сообразил, что фантазия детей не знает границ и что мальчик видит вовсе не перья, а целых, красивых и разнохарактерных птиц. Вскоре Жиль уже узнал их всех по именам, и не хватало только одного.

– Ну? А этот, последний?

– Этот… м-м-м… – замялся мальчик. – Этот… – Андрэ.

– А чем он отличается от остальных, этот Андрэ? Чего он не со всеми?

– Я… я точно не знаю, но все говорят, что он не умеет жить. Не умеет, как все. Он… он хотел бы… но все… говорят… – Тут мальчик как-то странно скорчился и беспорядочно засучил руками.

– Может, все ошибаются. Расскажи мне о нём. Как, кстати, тебя зовут?

– Меня зовут Андрэ.

– Вот как… – сбился Ивон.

– Но!.. но!.. – запротестовал мальчик, – это не я! Не я! Понятно?! У нас просто одинаковое имя.

– Да, да, – отклонился назад Ивон, – не волнуйся ты так! Я понял: он не ты.

– Он не я… – уже тише вторил Андрэ. – Его… просто не любит папа…

– Угу… а с чего он так взял, Андрэ этот?

– Потому что его папа другим улыбается, а ему нет. Потому что его папа постоянно оставляет его одного. Потому что его папа… – опять нарастала нервная интонация.

– …А чего не помочь совёнку? Стань ты ему другом.

– Я не могу.

– Да почему же! Конечно можешь!

– Папа говорит, что я могу играть только с маленькими детьми. А они глупые – я не хочу с ними играть. А большие говорят: я глупый. Они не хотят играть со мной, – всплеснул руками Андрэ, видимо изображая жест отца. – А потом вообще отнимает моих друзей, ведь ему стыдно за меня. Все дружат с людьми, а у меня есть только совы.

– А почему совы, Андрэ?

– Совы?.. Ну потому что я их обожаю! – сладко-сладко улыбнулся мальчик и обнял невидимых друзей.

Не зная, чем ещё развеселить мальчишку, Жиль вздохнул, но маленький незнакомец сразу всё уловил и насторожился:

– Вы зря со мной разговариваете. Папе будет стыдно, если он меня увидит с вами.

Дверь кабинета резко открылась, и показался Кабо:

– Вовсе не будет мне стыдно, Андрэ! – Потрепал он сына по голове, и тот просто засветился от удовольствия. Жиль сразу понял, что мальчику не привычен этот жест. Феликс пожал руку Ивону и пригласил войти в кабинет, но тот сделал вид, что говорит с совёнком:

– Ну а мама? Мама-то небось любит Андрэ?

– Совсем. Совсем не любит, – отвечало пёстрое бурое «перо».

Феликс нахмурился, скрестил руки и оглянулся по сторонам.

– Ну не может быть! – добродушно настаивал Жиль.

– Это может быть! – как-то зло блеснули глаза мальчика. – Она просто оставила Андрэ в чужом гнезде, а сама улетела. Далеко-далеко. Лишь бы её никто не нашёл и не сказал, что она плохая.

– Да… – встрял Кабо, нервно застучав носком ботинка по полу. – В принципе так оно и есть…