– Но, Еремей, ты что – думаешь, он сюда как-то заехал? – не понял Ефан.

– Да что ты?! Как бы он? Я просто ищу тех, кто мог что-то увидеть, что, так сказать… Что пролило бы свет! Вдоль всей дороги-то мы уж проехали сегодня! Вот, еще к «Четырем дубам» разве съездить? Может, и приказчика того повстречаю.

– А ты не поедешь ли потом в Журу? – спросил Эрвин.

– Я сейчас мимо нее поеду, а что?

– Может, подвёз бы нас? Надо нам туда попасть.

– А садитесь. Поговорим по дороге.

Сначала они ехали молча, но уже через половину версты Эрвин начал аккуратно расспрашивать Еремея о происшествиях. Тот, однако, отвечал, не вдаваясь в глубину событий: то ли и вправду обычный деревенский служака не видел в случившемся ничего выходящего за пределы обычного, то ли не хотел об этом говорить.

– Так мы слышали, пропавшего Тюпу-то нашли?

– Тупилая? Нашли, конечно! Рано или поздно всех находят – как же еще иначе? Только – да, неживого его нашли. Сильно покалеченного.

– И что же говорят – кто его мог так покалечить?

– Вот для этого мы дознание и ведём! Я и Юкон из окружного сыска. Но… пока непонятно.

– А кто мог бы здесь в лесу оставить огромные следы? – спросила любопытная Николь. – Есть ли тут такие большие существа, чтобы у них была во-от такая лапа, и они ломали бы деревья на высоте двух с половиной сажен?

Еремей посмотрел на Николь удивленно, потом веско ответил:

– Таких больших существ я тут не знаю. А оставлять такие следы может единственно одно существо: человек. Да-а-а, злокозненный человек! А кому же еще?

– Злокозненный?

– Да. Тот, который умысел злой имеет и намерение.

– То есть – подстроил это кто-то? Ничего себе… – недоверчиво покачала головой помощница лекаря. – Я, конечно, не знаю, на чей след это было похоже, но… Вот, есть такие исполинские обезьяны…

– До ближайшего зоосада, который в окружном городе, в Поставе, тридцать верст, и уж таких исполинских обезьян там не было никогда, а те, что поменьше, не сбегали оттуда.

– Ну, всё! – печально сказала не протрезвевшая еще Карина. – Сегодня заново будем играть в эту игру – кто с кем в комнате будет. Или ты, сударь Эрвин, или Влад за мною присматривать должны. Дабы меня злая обезьяна не утащила.

– Там только по две кровати, – напомнила ей Николь.

– А обезьянушке-то это совершенно безразлично! Две там кровати, три, или все пять…

– Что ты несёшь?

Между тем пристав замолчал, и некоторое время просто правил лошадьми. Потом начал рассуждать о рыбалке на местных водоёмах.

– А что за озеро Йоктуль? – вдруг всплыло из памяти у Эрвина название. – Там рыба ловится?

– Может, и ловится. Только ее там не ловят. Ближе есть места и удобнее. А там вот только некоторые… – Еремей мотнул головой куда-то назад, очевидно, подразумевая Рихара и Ефана. – Некоторые там охотятся на диких свиней или на косулю. Обмелело оно сильно… Короче, рыбаку делать там нечего.

И пристав продолжил живописать прелести рыбалки на двух ближайших реках и окрестных прудах.

– Так то есть там место безлюдное? – вернулся к заинтересовавшей его теме Эрвин.

– Где? Какое место?

– Вокруг Йоктуля.

– Да что тебе оно далось? Ну, да. По лесу народ за грибами ходит, за ягодами, на охоту, а в тот конец – не особо. Дальше, за Йоктулем, там начинается Большой Йоктульский Рям, который переходит в Грямзинскую болотину.

– Если бы кто-то захотел, скажем, спрятаться – там, значит, подходящее место?

– Это кто же там должен прятаться? Абай-лавочник, что пропал, или разбойники какие? Чего придумываешь?

– Уважаемый Еремей, доводилось ли тебе слышать о криптидах?

– О криптидах? Был тут один фантазер, из Поставы приезжал, лет десять назад, интересовался всякими местными рассказами и сказками. Исписал три тетради да уехал. Когда такой появляется – ему всё расскажут, даже то, что только что сочинили.