– Отчего же они ему дали такое кричать, а не пристрелили его сразу? – очень рационально подошла к вопросу Николь. – Сжечь можно было потом и труп.

– Какой-то резон был – не меня о том спрашивай! – Ефан развел руками. – Вот и все. Теперь все плохое, что ни приключится вокруг, можно на проклятие это списать.

– А где же это было? – спросил лекарь.

– А мы не знаем! – заверил его охотник. – Нам зачем? Где-то возле Журы.

Эрвин покачал головой.

– А в Журе ружье купить можно?

– Хо. Есть один торговец – он там всего один-единственный, всем торгует. И едой, и спичками, и одеждой – всем. Десять дней назад видел у него два ружья. Верно, есть еще. А что? Поохотиться решил? Ну, коли купишь – расскажем, где тут какой зверь и какая птица водится. На всех хватит.

– Пошли! – сказал Эрвин девушкам, повернулся и пошел прочь.

– Мы сейчас закончим свои дела, и пойдём, поглядим, что там за следы! – заверил его Рихар.

Но не успел лекарь сделать и десяти шагов, как услышал вдали звук приближающейся повозки. Дорога вела к заимке с противоположной от них стороны. Отдыхающие чуть задержались, и через минуту из-за деревьев показалась бричка, запряженная парой лошадей, в которой сидел полный мужчина в тёмно-синем полукафтане с красными отворотами, какие носили служившие в сыске и сельской страже.

Бричка подкатила к избушке, и мужчина неторопливо вылез из нее. Эрвин уже направлялся к нему, девушки – следом за ним.

– Эгей, Рихар и Ефан, как нынче охота? – донеслись до лекаря слова вновь прибывшего.

Они о чем-то заговорили с охотниками, Эрвину не было слышно, покуда он не подошел поближе.

– …что еще может быть?

– …чего вы замечаете… это на дороге, в сторону Межи!

– А как это получилось?

Приехавший мужчина повернул голову к подошедшему Эрвину.

– А это у нас, так я думаю, жители гостевой усадьбы?

– Удачного дня! Оттуда мы.

– Пусть будет приятен ваш отдых. Я – сельский пристав Еремей. Из Ясноречья. Скажи, уважаемый, вы нынче не встречали ли кого-нибудь незнакомого?

– Ты что такое спрашиваешь, сударь Еремей? Все, кого мы здесь встречаем – люди нам незнакомые! – изумился такой постановке вопроса Эрвин. – Что пасечник, что вот, эти уважаемые Ефан и Рихар…

– Да, конечно. Но – кроме них вы кого-нибудь видели здесь?

Эрвин немного подумал.

– Вот приказчик от торговца приезжал, снедь всякую нам привёз. Вскоре после полудня.

– Это от Марона, из Журы?

– Нет, из Ясноречья.

– А, вот как. Хорошо. А он еще куда-то собирался, не знаете?

Эрвин пожал плечами, но тут заговорила Карина:

– Он не говорил нам, но-о-о у него в повозке еще товары какие-то были. Тюки вроде какие-то, что ли! И-и-и… Он что-то сказал про какие-то четыре дуба…

– Ах, «Четыре дуба»? Ну, это так харчевня называется, что стоит отдельно на дороге. Туда он, что ли, поехал… Может быть.

– А что же случилось? – полюбопытствовал Эрвин.

– Да вот, это, значит, мало было того, что пропал житель Тупилай, так теперь сообщили, что торговец из Межи куда-то запропастился…

– Что за Тупилай? – не поняла Николь.

– Ну, это Тюпа и есть – если по-простому! – объяснил Рихар.

– Да, верно. Так теперь сообщили, что лавочник из Межи поехал в Ясноречье на базар – и нет его нигде. Вот – ищем. Он, такое дело, условился с еще двумя мужиками подле Журы, вёрсты за две, где мост, встретиться. Они его ждали – а он не приехал.

Сельский пристав снял с головы синий картуз и вытер лоб платком.

– Так и что?

– Что! Подумали они – может, чего случилось. Например, повозка его сломалась. И поехали искать, в сторону Межи. А до Межи оттуда, не соврать мне вам… десять верст! Сначала – по тракту, да потом еще – в сторону. Доехали до самой Межи. На базар, понятно, уже не попали. А там говорят, что он утром еще выехал. Вот и смекайте – где он?