Один из последних малых, например, украл у погорельцев золото. Мужики узнали, во главе с Дэном устроили парню темную, объяснили, как умеют. Тот вещи вернул, вроде бы все понял, но в коллектив уже не влился. Пришлось организовать его перевод в другую часть. Жизнь ему я портить не стал, сделали все по-тихому. И только я выдохнул, как появился новый экземпляр.

Не уверен пока, как комментировать настойчивые уговоры Арса приглядеть за Леоном, блин, киллером, ибо тот беспробудно косячил. Я уже сам начал верить в байки о том, что место стажера в нашей части проклято.

– Ты отлипнешь сегодня от телефона или нет? Суп стынет, сам греть будешь! – слышу через динамик истеричный крик, и Дэн обреченно вздыхает.

Ему тридцать, он мужик нормальный, хотя с манерами проблемы и правда есть, а точнее, с их полным отсутствием. Снимал у меня комнату, пока я выплачивал ипотеку, потом съехал к девчонке. Я не лезу в его жизнь, но собачатся они не по-детски, Дэн иногда даже с синяками на работу приходит. А на прошлой неделе я дважды ловил его ночующим в части не в нашу смену – пытался прятаться от меня.

Я не лезу в его жизнь, но эмоциональное состояние караула – моя забота. Мне нужно быть уверенным в человеке, с которым иду в пекло.

– У тебя все в порядке? – спрашиваю его.

– Да. Ладно, Дым, до связи, – быстро сворачивает разговор, но я обещаю себе нормально обсудить с ним то, что происходит.

Мы прощаемся, как раз когда я захожу в полупустой бар, где договорился встретиться с Арсением. Упав за стол, сразу заказываю комплексный обед – таких вкусных баварских колбасок во всем городе не сыщешь.

– Как всегда, ноль пять лагера? – спрашивает бармен, который знает меня в лицо.

– Да, давай.

Я не на работе, но от звука сирены на телефоне у парня за соседним столом, напрягается каждая мышца. Это, наверное, уже профдеформация. Я привык существовать в состоянии постоянного напряжения и тревоги, в ожидании сигнала, по зову которого обязан сорваться, бежать и рисковать, чтобы… что? Не знаю, есть поставленная задача, и она должна быть выполнена. Называйте это долгом или призванием, но жить по-другому я не умею и не пробовал. Да в нашей профессии иначе и не получится. Те, кто приходит геройствовать, мир спасти или заработать денег, в части не задерживаются.

Без лишней скромности скажу, что мне неплохо удается выполнять работу. Когда чувства выжжены подчистую, легче сохранять разум холодным и действовать грамотно.

– Ты же знаешь, что алкоголизм не лечится, да? – раздается знакомый голос над головой.

– Не включай большого босса хотя бы здесь, а? – отвечаю я Арсу с претензией, но уже в следующую секунду мы на пару смеемся.

За десять лет совместной службы мы с ним прошли огонь, воду и медные трубы, вот и общаемся в старой манере даже после того, как он согласился занять место начальника пожарной части. К слову, мне повышение тоже предлагали, майора обещали дать, если соглашусь, но я отказался. Уверен, что перекладывать бумажки – это не мое. Я выживу только на передовой.

Арс заказывает себе такой же жирный обед, но вместо пива берет кофе – слабак! А после бессодержательного обмена репликами наконец переходит к вопросу, из-за которого мы и пересеклись.

– Слушай, насчет этого парня, Лёни…

Я ожидал чего-то подобного, поэтому мне есть что сказать.

– Знаю, о чем ты подумал, но мои парни не трогали его. Этот позер сам себе сотрясение организовал. С камерой же не расстается, внимание рассеяно.

Арс хмурит брови, серьезным пытается быть, но девчонки не зря его сладким прозвали.

– Фед, я прошу тебя как друг – вытащи парня. Ты сможешь, если захочешь. Тебя послушают.