– Если бы это было правдой, что ты ответил бы?

Карие глаза Джорджа забегали, из могучей груди вырвался тяжелый вздох, рука потянулась к шее, чтобы ослабить воротник. Камни в перстнях ослепительно блеснули на солнце, мгновенно притянув к себе жадные взгляды уличных бродяг.

– В таком случае, – произнес Джордж, – я бы справился о здравии Мэг Йорк.

– Ну да, Мэг. Завтра она покинет мой дом.

На лице Джорджа появилось странное выражение.

– Мэг уезжает? С чего это?

– Могу лишь сказать, что содержать ее будет некто капитан Дюрок, о котором мне ничего не известно.

– Вот как? – пробормотал Джордж, хватаясь левой рукой за эфес шпаги.

– Я вот что хотел спросить… Погоди-ка! Мы почти на месте.

Фэнтон встал как вкопанный; его лишь чудом не задела огромная бочка с топленым свиным салом, покоившаяся на плече носильщика. Если бы тот вовремя не свернул в сторону, Фэнтон мог бы остаться без головы. На улице по-прежнему стоял оглушительный шум, и ему снова пришлось кричать.

– Это где-то здесь, если только мы не прошли мимо. Там, впереди, – Фэнтон указал на длинную вереницу мрачных колонн, уходившую к югу, – старый Сомерсет-Хаус, а за ним – церковь Сент-Клемент.

– Старый Сомерсет-Хаус? – озадаченно переспросил Джордж. – Неужто где-то построили еще один?

– Когда-нибудь построят, – быстро сориентировался Фэнтон, – но, если честно, назвать нынешний Сомерсет-Хаус «новым» язык не повернется. А теперь ты смотришь направо, я – налево. Нам нужен переулок Мертвеца, он недалеко от «Головы дикаря», – надо думать, это название таверны.

– Черта с два! – Джордж раздосадованно сплюнул. – Это табачная лавка, а никакая не таверна. И мы уже пришли. Глянь, вот она, вывеска.

Он кивком указал на вывеску в пятнадцати футах от них. Деревянная доска со скрипом развернулась, явив жуткое лицо: вытянутое, коричневого цвета, с двумя рядами хищных зубов, сжимающих длинную глиняную трубку. Вероятно, так выглядели, в представлении художника, североамериканские индейцы.

Как и большинство мелких улочек, примыкавших к Стрэнду, переулок Мертвеца начинался с небольшого туннеля, куда входили через арку футов десяти в высоту и восьми-девяти в ширину. Сам туннель, выложенный гладким камнем, тянулся примерно на двадцать футов – достаточно, чтобы сверху поместился небольшой дом. В конце туннеля, у стены, стояли в два ряда двенадцать ведер из красной кожи, наполненных затхлой и мутной водой.

Снаружи завывал ветер, но в туннеле не ощущалось ни малейшего дуновения. Приятели долго откашливались – горло саднило от гари и пыли – и счищали с сюртуков хлопья сажи. Наконец-то можно было поговорить спокойно, не надрывая голос до хрипоты.

– Смотри-ка, ведра, – усмехнулся Джордж. – Как думаешь, для чего они тут?

– Джордж, ты что, пьян?

– Кто бы говорил!

– Каждый торговец, – принялся объяснять Фэнтон, – обязан иметь наготове ведро с водой. И не важно, что у него за лавка – крошечная или размером с полквартала. После пожара об этом издавали указ за указом, столько всего – одному Богу известно. Неужто ты забыл?

– Хм… – замялся Джордж, – я…

– По мне, эти ведра – сущее проклятье, вечно о них спотыкаешься. На кой черт их держат, когда и так развернуться негде? Я еще понимаю, в театрах, но в лавчонках ведь никто проверять не станет. Отчего бы их вовсе не отменить?

– О, узнаю Ника Фэнтона!

Фэнтон изобразил искреннее удивление:

– А ты сомневался, что я – это я?

– Не то чтобы сомневался, однако…

Оборвав свою речь на полуслове, Джордж неопределенно помахал руками. Он не выносил разговоров о том, что было выше его понимания. Для него это было сущим кошмаром, он терялся и всеми силами стремился к восстановлению привычной ему реальности. Поэтому Джордж тут же произнес: