– Господин аптекарь, мое имя – Фэнтон.

– Не имею ли я чести, – спросил аптекарь, снова кланяясь без тени услужливости, – говорить с самим сэром Николасом Фэнтоном?

– Если вы считаете это честью, что ж, так и есть, я Николас Фэнтон.

Сказать по правде, старый аптекарь был действительно польщен таким обращением со стороны знатного вельможи.

– Вы очень добры, сэр Николас! Позвольте узнать, что привело вас ко мне?

Фэнтон сунул руку в правый карман, в котором поверх свертка с ядом лежал увесистый мешочек, полученный от Джайлса.

– Я бы хотел купить кое-какие сведения, – сказал он.

Он вынул мешочек, развязал его и вытряхнул часть содержимого. По прилавку с тихим звоном покатились монеты: золотые – гинеи, десятишиллинговые «ангелы», двадцатишиллинговые бродписы[4] – и серебряные. Уильям Виннел гордо распрямился и, казалось, стал на голову выше.

– Сэр, – с упреком произнес он. – Довожу до вашего сведения, что я – аптекарь и химик и мое ремесло по своей важности уступает разве что ремеслу хирурга или лекаря. Прошу вас, уберите свои деньги, до той поры, пока… мы не выясним, есть ли у меня товар, который вы ищете.

Повисла тишина. Джордж открыл рот, собираясь расхохотаться, но сдержался, заметив знак, который сделал Фэнтон.

– Ваши слова совершенно справедливы, – кивнул Фэнтон, собирая монеты. – Я всецело заслужил ваш упрек, господин аптекарь, прошу меня простить.

Джордж с аптекарем уставились на него в немом изумлении. Вежливое извинение из уст представителя благородного английского рода – такое не каждый день услышишь. Аптекарь был покорён, и Фэнтон знал, что теперь из него можно веревки вить – разболтает любой секрет.

– Прежде всего… – Фэнтон положил мешочек с монетами в карман и вынул сверток. – Полагаю, это куплено в вашей аптеке?

Мастер Виннел взял сверток и внимательно осмотрел.

– Совершенно верно, – подтвердил он. – Если бы я хотел скрыть это обстоятельство, сэр Николас, то не стал бы ставить свою печать. Довожу до вашего сведения, что продажа мышьяка не запрещена законом. В этом городе едва ли не каждый дом населен паразитами, а именно мышами, крысами и насекомыми, и яд – вернейшее средство от них. Но аптекарь продает его по своему усмотрению, то есть лишь тому, чьи помыслы не вызывают у него сомнений.

Глаза старика беспокойно забегали.

– Надеюсь, – добавил он, глядя на Фэнтона с плохо скрытым страхом, – не произошло… какого-нибудь несчастья? Ведь нет?..

– Нет, что вы. – Фэнтон ободряюще улыбнулся. – Видите, сколько порошка осталось? Я занялся этим лишь для того, чтобы научить слуг разумной бережливости.

До него донесся еле слышный вздох облегчения. Лицо старика вмиг перестало быть сурово-торжественным, глаза за стеклами очков радостно заблестели. Он только что не приплясывал от нетерпения и всем своим видом давал понять, что сгорает от желания помочь.

– Не припомните ли, – спросил Фэнтон, – когда именно вы продали этот сверток?

– Не припомню ли? Да я скажу вам сию же секунду!

Аптекарь кинулся к конторской книге, перелистнул пару страниц и ткнул пальцем в какую-то запись.

– Вот. Шестнадцатое апреля. Чуть более трех недель тому назад.

– А не знаете ли вы… это, конечно, вряд ли, однако… не могли бы вы сказать, сколько порошка было израсходовано?

– Отчего же невозможно, сэр Николас? Момент!

Аптекарь бросился к весам и положил на одну чашу сверток, а на вторую – небольшой камешек.

– Весы не совсем исправны, – пробормотал он, – увы, я слишком беден, чтобы… Так! Недостает трех-четырех гранов.

– А сколько гранов вы продали?

– Сто тридцать. Об этом есть запись.

Кто-то купил целый сверток мышьяка и убивал Лидию три недели кряду…