– Всё не так! – Вскричал Колдун, садясь обратно за стол. – Причём, уже давно. Но – давайте я вам расскажу по порядку.

Череп Чёрный, основному Запасной, был отнюдь не первою попыткой Колдуна Навислава собрать накопившуюся, как он сам это называл, «остаточную после любого колдовства Злую сторону Магии», и запрятать куда подальше, на веки вечные.

Ещё в самом начале своей Практики Навислав попробовал их, отходы эти, сразу, как накопились, помещать в сосуды из самых разных металлов, камней и, даже, кости.

Но Чёрная Магия превращала сосуды в своих слуг, и начинался сущий кошмар.

– Представьте, – грустно говорил Колдун, – железный кувшин, царствующий над целым народом степных кочевников. Или – того хуже: не понять чья малая берцовая кость, захватившая власть во франкском городе Реймсе, и требующая, чтобы горожане каждые полгода приносили ей в жертву самых сильных юношей, дабы она, кость эта, могла заиметь, хотя бы ненадолго, но тело.

Илья кивнул: слышал он эти истории, и слышал неоднократно.

Вот только всегда считал их брехнёй, от первого до последнего слова.

А выходило – даже для враков о чём-то или о ком-то, всегда берётся мало-мальски кое-где с кем-то что-то взаправду случившееся, и только потом, путём всяческих додумок, глупых фантазий и прочей ерундятины, превращается, собственно, в настоящие враки.

– И вот тогда, – продолжал Колдун, – решил я, что наиболее безопасно отправлять скопившийся магический мусор на Небеса. Уж там-то, думал я, места много, авось и не повредит никому деяние моё…

Навислав хмуро потупился.

– Зря я так решил. Ох, зря! Оказалось, Небеса чрезвычайно плотно населены. Одних Богов меряно – не меряно! Судите сами: у каждой, сколько было ранее и будет впредь Вер и Религий, своё Божество имеется, и не одно. И, какого Бога или Богиню ни возьми, – чрезвычайно тяжёлый характер, отягощённый болезненным самолюбием. Плюс исключительно свои, личные, представлениями о Правде: ежели каждому не отвести отдельный изолированный участок Бытия, неминуемо грянет скандал не менее чем Вселенского масштаба. Кроме того, у каждого народа в небе, Илья Иванович, своя область для Душ Умерших. Викинги с Одином пируют, Вальхалла ходуном, а рядом – тишайшие и степенные Мудрецы Богдойского Царства, заслужившие себе Рай, точнее, – Дун-тянь: «Счастливые земли».

– Это что ж за Богдойское Царство такое? – Заинтересовался Илья.

– Страна Чин. – Ответил Навислав. – Огромная Империя, которую, если ничего не случится воистину катастрофического с нашей Землёю, будут через века звать Китаем.

– А где она, страна эта? – Илья слушал очень внимательно.

В ближайших планах у Ильи, между прочим, был и такой: обойти весь Свет вдоль и поперёк, не пропустив ни одного уголка-закоулочка.

– Всё время на юго-восток, пока не упрётесь в Стену. – Стал объяснять Навислав. – Ею, Стеной Великой, всё их Богдойское Царство огорожено.

– Зачем? – Опять спросил Илья

– А чтобы не допустить проникновения чужой глупости и сохранить накопленную Мудрость. – Ответил Колдун.

– Во как… – Только и сказал Илья.

Внезапно стены Избы стали светиться, вспыхивая помигивающим голубоватым светом.

– Опасность номер тринадцать два дробь семь. – Услышал Илья голос Избы. – Категория «Особо Вредных Вторгающихся»!

Голос был какой-то не очень человеческий.

Так, к примеру, на памяти Ильюхиной, говорил Пень Колодыч: добрейший лесной долгожитель, с коим Илью свела однажды Судьба.

Пень Колодыч просил Илью пособить в деле усекновения головёнки засевшего в местной Роще Дундука-Корообъедалу, обуреваемого неистовой страстью: снимать, сгрызаючи, девичью юную кору с младых, едва в возраст вошедших, берёзок.