— Здравствуйте, — я улыбкой приветствую маму Антона, которая всё время, что мы шли им навстречу, изучала мой наряд.

— Замечательно выглядите, Тая, — резюмирует она и ласково треплет Антона по плечу. — Ты тоже, Тош. Ну что, идём?

Мы вчетвером шествуем к раскрытым дверям, из которых доносятся звуки музыки и шум голосов. Неправильно — это слово вновь приходит на ум, когда девушка за стойкой приветственно нам улыбается. То, что я, одетая в великолепное платье, оказалась вместе с семьёй Антона в этом шикарном месте, кажется нелепой случайностью, которую вот-вот должны разоблачить. Странно, что в мои редкие выходы с Булатом я такого не испытывала. Наверное, исчезла былая самоуверенность.

Булата я вижу сразу. Он притягивает взгляды, словно маяк посреди бескрайней водной глади, хотя людей вокруг него сейчас очень много. Сердце учащает ритм, как и всегда. Кажется таким правильным, что он главное лицо сегодняшнего вечера. Его внешность несомненно этому подходит. 

Но предательское таяние в груди быстро сменяется тупым уколом. Рядом с ним стоит девушка. Не то чтобы я этого не ожидала. Ожидала и даже всячески себя к этому готовила, но видеть её своими глазами всё равно больно. Это не Карина и даже не спутница со дня рождения. Стройная, темноволосая, красивая, конечно, очень ухоженная.

— Вижу Каримова, — с запозданием говорит Сергей Львович. — Пойдёмте поздороваемся.

Икры стремительно слабеют, но к счастью, я опираюсь на руку Антона. Учиться держать лицо, помнишь, малыш? Ты прекрасно выглядишь, рядом с тобой твой парень. Ты пришла, потому что семью Антона пригласили. Ты ничего ни у кого не просишь, не навязываешься. И Булат с девушкой. Ещё одно напоминание о том, что пора окончательно переступить через «До».

Булат разговаривает с одним из гостей, когда мы к нему подходим. Отец Антона слегка откашливается, готовясь его окликнуть, но в этот момент Булат сам к нам поворачивается. По какой-то неправильной случайности его глаза первыми находят меня, отчего в груди ухает. Моя оборона снова оказывается не готова к сопротивлению, а потому его взгляд с лёгкостью меня подчиняет. Спускается к моему рту — распахиваются губы, касается шеи — становится сложно дышать, обводит грудь в глубоком кружевном декольте — кожа вспыхивает и покрывается мурашками.

Мое охрипшее «привет» заглушается голосом отца Антона, протягивающего ему руку. 

— Поздравляю, друг. Как говорится, в добрый путь.

Булат пожимает ладонь Сергею Львовичу, здоровается с Антоном, на секунду прижигает глазами моё лицо и поворачивается к Ангелине.

Биение крови сотрясает грудную клетку подобно клубным басам. Хватит, хватит. Я здесь с Антоном, а он просто на меня посмотрел. У меня красивое платье. Это оно привлекает внимание. 

Я с опозданием натягиваю на лицо заготовленную улыбку, плотнее жмусь к Антону: так я извиняюсь за свои мысли. 

— Это Диляра, — представляет свою спутницу Булат. 

Девушка приветствует нас, вежливо, но при этом не усердствуя с улыбками. Она будто не стремится непременно понравиться и именно этим к себе привлекает. У меня так никогда не получалось. При знакомстве с людьми я начинаю их разглядывать, задаю вопросы и много улыбаюсь. Мне хочется непременно их к себе расположить. 

Пока отец Антона расспрашивает Булата об арендных площадях, — кажется, внутри гостиницы планируются магазины — я разглядываю убранство зала: мраморную лестницу, ведущую вниз, огромную, словно собранную из тысяч кристаллов люстру, подсвеченный фонтан. На деле я пытаюсь совладать с эмоциями. Примириться с тем, как идеально Диляра ему подходит и с каким достоинством умеет себя вести. Набираюсь сил, чтобы хотя бы мысленно пожелать им счастья.