Самое важное, понял он, иногда прячется не в сундуках с сокровищами, а в мгновении, когда перестаёшь дышать, чтобы услышать, как поёт тишина. Но тишина эта была слишком совершенной, как в пустой комнате, где давно не смеялись. Даже ветер обходил это место стороной, и лишь изредка где-то в чаще раздавался треск – будто ломали кости, или старые корни прощались с жизнью. Под ногами шевелился ковёр из папоротников с листьями-лезвиями, а между ними пробивались грибы-фонарики, светившиеся ядовитым синим, словно предупреждая: «Не наступай».

А где-то вдали, за спиной, ему послышался знакомый голос няни – но он звучал не как приветствие, а как эхо прощания. Голос вёл к поляне, где стояло дерево с дуплом-ртом. Из него сочилась смола, густая и тёмная, как засохшая кровь, а на коре вокруг росли лишайники, складывающиеся в слова: «Возврата нет».

Глава вторая: Вопросы без дверей

Принц Бавиал шёл по тропе, усыпанной опавшими звёздами, которые теперь напоминали слепые глаза, смотрящие в никуда. Их мерцание было похоже на последние вспышки свечей в склепе – тусклое, дрожащее, готовое исчезнуть от малейшего ветерка. Воздух гудел низко, словно под землёй стонал великан, а запах… Запах был странным: смесью ладана из дворцовой часовни и гниющих корней, будто лес впитывал молитвы, чтобы переварить их в тишине.

Лес сжимался вокруг, словно пытаясь удержать его. Ветви деревьев сплетались в арки, похожие на рёбра гигантского зверя, а кора шелушилась, обнажая под собой не древесину, а что-то тёмное и пульсирующее, словно жилы самого мира. Ключик на груди пульсировал тёплым светом, словно говорил: «Ты уже выбрал – назад дороги нет». Но с каждым шагом Бавиал замечал, что свет ключа оставляет за ним следы – не на земле, а в воздухе, будто прожигая дыры в самой реальности.

Первым встретил его Каменный Страж. Его фигура выросла из земли внезапно, как кошмар, забытый за день. Лицо Стража было стёрто временем – ни рта, ни носа, только углубления, похожие на пустые глазницы, и трещины, складывающиеся в подобие скорбной улыбки. Его тело, грубо высеченное из скалы, покрывали мхи, словно древние шрамы, а между камнями копошились черви, слепые и бледные, будто никогда не видевшие солнца.

– Ищешь дорогу? – прогремел Страж, и его голос был похож на грохот обваливающихся гор. В такт словам из трещин в его теле выползали насекомые с панцирями, покрытыми рунами. – Но куда? Кто ищет место – теряет причину.

Бавиал не понял, но кивнул, чувствуя, как в груди защемило что-то важное, будто невидимая рука сжала засохший цветок вместо сердца. В ушах зазвучал шёпот – не извне, а изнутри, словно кто-то перебирал его воспоминания: «А если Бога нет, принц? Если небеса – всего лишь потолок этой пещеры, а звёзды – дыры, пробитые отчаявшимися?»

– Я ищу… ответы, – сказал принц, и его тень, притаившаяся за спиной, дёрнулась, как пойманная на лжи.

Каменный Страж рассмеялся – звук, от которого задрожали листья на деревьях. Смех длился слишком долго, превращаясь в рёв, а затем в стон.

– Ответы? – прошипел он, и теперь его голос стал тихим, как скрип двери в заброшенном храме. – Ты спрашиваешь у камня о Боге? Посмотри вокруг: этот лес – его черновик. Здесь он тренировался создавать боль. – Страж провёл рукой по своему лицу, и из трещин брызнула чёрная смола, пахнущая железом и пеплом. – А потом ушёл. Или умер. Или просто перестал смотреть…

Бавиал почувствовал, как по спине пробежал холодок. Где-то в глубине леса завыло, словно ветер пронёсся через пустые глазницы черепов, сложенных в пирамиду.

– Но… есть же звёзды, реки, жизнь! – выдохнул принц, не понимая, откуда в нём этот спор.