– Увы…

– Может дать на бедность? – продолжила любопытствовать дама, сверкнув подсвеченным глазом.

– А, что – есть? – заговорщически поинтересовался я.

Дама чуть приоткрыла видавшую виды авоську, заглянула туда и констатировала:

– Кусок колбаски, огурец… Полбулки хлеба… И всё… Ни водки, ни пива… Может сообразим?

– Ну, завтракать уже поздно, – на полном серьёзе отреагировал я, – а обедать ещё рано… В общем так: никуда не уходи – жди к ужину.

– Уже жду, дорогой! – чуть покачнувшись, ответствовала дама, прикладывая руку ко лбу козырьком.

Улепётывал от неё со всех ног, смеясь про себя:

– «Ну, дорогой, дошёл до ручки! Общаешься с дамами «приятными во всех отношениях»?

Хотя… Ирония какая-то кислая у меня выходила. Жаль всё-таки «даму из Амстердама» – так её называют в нашем дворе с её же подачи.

Некогда, она, действительно, была дамой из «высшего общества», как рассказывают наши дворовые старушки: образованная, неглупая, видная. И в Амстердаме она, действительно, жила одно время: работала секретарём в нашем посольстве.

До сих пор щеголяет в мехах, сильно побитых временем и молью. Ни семьи у неё нет, ни детей – одна живёт в двухкомнатной квартире. Что интересно, никогда и никого к себе не водит: говорит, что общества ей хватает и вне стен дома.

Сколько ей лет, как зовут, уже никто не помнит. Кажется, что все её знают со времён своего босоногого детства. Мадам, если и не раритет нашего двора, то его несомненная принадлежность, как телеграфный столб или скамейка. Без неё двор потеряет всяческую индивидуальность и шарм.

Одни её «интеллектуальные беседы» чего стоят: так, с первым встречным – за жизнь, за веру, за любовь. За то и страдает, сердечная, время от времени. Вот и сегодня один глаз сильно подсвечен. Не понимаю у кого поднимается рука на это безобидное в общем-то создание?

А на работе – снова переглядки: то я смотрю, то на меня смотрят. И, как всегда, украдкой. Так до обеда и переглядывались. Хотел отправить Машеньку в одну «неподъёмную организацию» сильно нам надоевшую, но вперёд выскочил Мишаня:

– Это же Витюхи кореши! Что вы думаете, Виталий Максимович, такой герой, как наш Малкин, с ними не справится? Что он – слабак что ли?!

Витяша нехотя поддакивал. По физиономии было видно, что он с удовольствием бы свалил сей балласт на девичьи плечи, но апломб помешал.

Так вместо Маши – укатил подале Витя, о чём я вскоре сильно пожалел. Если бы знал, что произойдёт дальше – сам бы в эту «шарашкину контору» отправился вместо Малкина.

Около четырёх часов открылась дверь в наш кабинет и павой вплыла… Кто бы вы думали? Натали Ветрова – собственной персоной. Ещё одна «дама из Амстердама». И года не прошло, а она тут, как тут.

– Здравия, честной компании! – этак развязно, можно сказать с вызовом объявила. А глазки у самой беспокойные и какие-то… словно выгоревшие, потерявшие свой исконный блеск.

Попытался сделать вид, что меня это не касается, но не тут-то было. Дама, с явно приобретённой вальяжностью, уже возле моего стола стояла. Подошла вплотную и руки на шею повесила так, словно имеет на это полное право.

– Виталик, дорогой мой! Как же я по тебе соскучилась!

И сразу целоваться полезла.

Кинул взгляд за стол напротив, а щёчки у Маши уже румянцем вспыхнули.

– «Ну, всё – подумал, – не видать мне больше девушки, как собственных ушей!»

– Но-но! – попытался отстраниться от Ветровой. -Мадам, вы ошиблись адресом! Я не Буратино, а обычный менеджер, в обычной конторе. (Это, между прочем, её слова.)

– Фи, Вит, какой ты сегодня странный!… Ну, обними свою, кошечку! Признайся честно: истосковался по мне? Почти год не виделись…