Закрываю глаза, опускаясь грудью на диван, соски касаются прохладной кожи, в меня входят сзади. А я сама, открыв рот, облизывая головку, беру в рот член Марка.

На секунду представила нас всех со стороны, на мне еще ботильоны, рваные колготки, я принимаю в себя два члена, испытывая при этом такой охренительный коктейль из эмоций, страха, желания, стыда. «Смерть в полдень» — ничто в сравнении с ним.

— Да, да… глубже, не торопись… мм…

— Хочу ее попку, я помню, сука, я помню ее задницу, думал о ней все восемь месяцев, пока сидел в тюрьме.

Шахов касается тугого колечка ануса, я вздрагиваю, по телу за доли секунды проносятся разряды тока. Я хочу, хочу больше, я теку, и этому нет объяснения. Мое тело воспринимает происходящее как должное, это все уже было, и ему понравилось.

Не помню, сколько прошло времени, но мой первый оргазм случился именно в этой позе. Я сокращалась мышцами влагалища — до боли, до нереального удовольствия, словно не делала этого много лет. Выпустила изо рта член Марка, поднялась, удерживаемая лишь руками Клима за талию. Трясет, срываю голос, сердце выламывает ребра.

Нет, так не бывает.

— Вот же сука, сейчас сам солью.

Теряя точку опоры, практически падаю вперед, чувствуя на ягодицах что-то теплое и вязкое, а еще слышу сквозь свое сдавленное дыхание хрип мужчины сзади.

— Да, да, крошка-мышка, кончай еще. Хочешь еще?

Марк говорит в губы, сам при этом натирает воспаленный клитор. Не хочу, чтобы он это делал, слишком остро.

— Нет, нет… а-а-а…

— Да, да, ты будешь кричать лишь: «Да!»

Пуговицы рубашки летят в стороны, когда Марк хочет снять ее, получается не сразу. Снова целует, тянет на себя, усаживая сверху, сейчас он слишком нежен, а меня все не отпускает оргазм.

— Шах, дай резинку.

— Я даже, сука, забыл о ней, с этой девкой совсем обо всем забыл, как наказать хотел. Но мы еще продолжим, да, Оленька?

Пока Марк раскатывает по стволу латекс, Шахов стоит рядом, сжимает волосы, в глазах всполохи пламени и чернота такая, что пробирает дрожь.

Насаживают медленно, меня снова заполняет член, но уже другого мужчины, накрывает жар, цепляюсь за шею Марка, смотрю теперь в его глаза. А вот там пляшут черти. Лукавый, обманчивый, соблазнительный, он искушает, он пробует меня, следит за каждой эмоцией, ловит каждый вздох.

Все это на грани. Эротика и порно образуют дикую смесь.

Тусклый свет гаснет. Мне жарко. Веду бедрами, теперь я сама ловлю свое удовольствие. Чувствую запах дыма, кто-то курит, повернув голову, вижу лишь красный огонек тлеющей сигареты. Шахов курит, смотрит, а меня это заводит.

Неужели я на самом деле такая? Неужели вот сейчас я живу, я настоящая, а то, что было раньше, то, какая я была, лишь тусклая, невзрачная, серая оболочка?

Чех говорил, что я слишком сексуальная, что меня нужно держать на цепи, и сам дико меня ревновал ко всему и всем. Я смеялась и не верила, но любила его до какого-то дикого сумасшествия.

Мои влажные, горячие ладони скользят по стеклу, большое панорамное окно, я вижу огни ночного города и отражение силуэта мужчины. Он делает нерезкие движения, входит медленно, на всю длину члена, а мне хочется больше, глубже, сильнее.

Как я оказалась в таком положении и в такой позе? Мы совсем недавно были на диване. Или со мной уже не Марк?

До этого момента случилось много чего. Вообще, я была уверена, что этот день и вечер, а теперь и ночь не кончатся никогда.

Но именно с этого момента или, может быть, чуть раньше, когда я увидела звонок от бывшей одногруппницы, началась моя новая жизнь. Как в дрянном боевике, страстной мелодраме и откровенном порно.