– Успокойся, – сказала Оля, присев на кровать и гладя руку мужа. – Я очень хорошо помню, как ты тогда переживал. Но ведь, милый мой, это же было еще в начале января! Зимой! А сейчас-то уже лето!

– А думаешь, это легко забыть? Думаешь, у меня на душе не скребут кошки оттого, что Москвин откроет этой осенью новый сезон, а мне шиш? Я раньше всегда уважал Москвина, но этот случай с Опискиным я ему простить не смогу никогда. Просто изо рта кусок вырвал. Я так разочарован в человеке, которого боготворил. Ты не представляешь, Оленька, как я страдаю.

Из глаз Миши текли слезы, и Ольге стало его безумно жалко. Она стала его успокаивать, целовать…

И когда они вместе, обнявшись и с довольными лицами вышли к завтраку, Наталья чуть не лишилась дара речи. Как это? Она-то думала, что уж утром-то они точно поругаются и разбегутся. Как же! Она забыла, что ее сын, обаятельный и великолепный актер, способен выкрутиться из любой невыгодной для себя ситуации и обернуть ее в свою пользу. И вот теперь Ольга, совсем забыв о вчерашнем, лишь жалела его, любила и страдала. Как же несправедливо поступают с ее гениальным мужем в театре!

В конце июля по настоянию Ольги муж вместе с матерью все-таки сняли небольшую дачу в Химках. Наконец-то Оля могла дышать чистым воздухом, а не жарой в каменных московских джунглях, гулять по полю, рисовать и даже купаться в небольшой мелкой речушке. В поселке был теннисный корт, и Миша, когда был относительно трезв, ходил туда играть. Оля же только сопровождала его. Сама играть она уже не могла. Доктор запретил ей какие-либо резкие движения.

– Смотрите, а то родите недоношенного ребенка, – говорил он. – Будет тогда у вас слабенький и больной сынишка.

– Вы уверены, что это будет сынишка? – удивилась Оля.

– Нет, – улыбнулся врач. – Это я так, к слову. А вы кого хотите?

– Девочку. И моя тетя Оля сказала, что будет девочка.

– Это почему же?

– Потому что она мою красоту забирает. Видите, какие у меня появились пятна?

– Вполне возможно, что ваша тетя права, – согласился доктор.

Однажды на корте появилась симпатичная голубоглазая блондинка. Она была небольшого роста, и уж по каким причинам – неизвестно, но сразу привлекла внимание Михаила. Он совершенно беззастенчиво начал тут же за ней ухаживать. Слегка приобняв девушку за талию, артист показывал, как лучше делать удар ракеткой, подбирал и подавал ей укатившиеся за поле мячи, да и после игры они так откровенно продолжали флиртовать друг с другом, что нервы Ольги не выдержали.

– Может, ты прекратишь обнимать ее у меня на глазах? – выкрикнула она. – А вы, мадемуазель, тоже хороши! Это, в конце концов, неприлично!

Девушка смутилась, сделала несколько шагов, чтобы покинуть корт, но Михаил удержал ее.

– Иди, Оля, домой и успокойся, – в раздражении сказал он. – Мне стыдно за твою выходку.

– Ничего, – пробормотала девушка, которую, как потом оказалось, звали Ксенией. – Я понимаю. Ваша жена сейчас воспринимает всё болезненно. Я понимаю.

– Вот и хорошо, – сразу успокоился Михаил. – Раз понимаете, то давайте сыграем еще партию.

И они начали играть!

От охватившего ее гнева Ольга еле сдержалась. Какая наглость! Ей тут же захотелось вцепиться этой наглой девице в волосы! Но нет, нет. Надо взять себя в руки. Ольга заставила себя развернуться и покинуть корт. Не видеть их. Главное сейчас – не видеть их вместе! Плача от обиды, Ольга бездумно шла по дороге в сторону леса. Лес был большой, нехоженый. Куда она шла, Ольга не знала. Шла себе и шла, отодвигая ветки кустов и деревьев, через бурелом и вдруг вышла к малиннику. Крупные сочные ягоды так и манили ее к себе. И было их видимо-невидимо. Боже, какая сладость! Было так вкусно, что у Ольги даже высохли слезы, и вдруг она услышала хруст веток. Значит, здесь еще кто-то собирает ягоды? Что за человек? Ольга напряглась, отошла на всякий случай от малинника на небольшое расстояние, и тут из-за кустов прямо на нее совершенно неожиданно вышел… медведь! Большой, огромный, настоящий! Встал как вкопанный и смотрит на нее своими маленькими черненькими глазками… Сначала от страха у Оли ноги как парализовало, но вскоре, опомнившись, она во всю прыть бросилась бежать, совсем позабыв о своем животе и не разбирая дороги. Ветки деревьев больно хлестали по лицу. Куда она бежала? К выходу из леса или наоборот? Но вот впереди просвет. Туда, туда! «Помогите! – кричит она что есть силы. – Помогите!» Наконец, не переставая кричать, она выскочила на просеку. Там, в недоумении соскочив с телеги, доверху груженной сеном, вскинул уже свое ружье крестьянин.