- Да, - соглашаюсь. - Слегка перегнули. Что написал?

- Что сегодня влюбился, - он давит ухмылку, накрывает дневник глянцевым журналом с интерьерами. - У тебя всерьез к ней или как?

- Сегодня влюбился, - передразниваю. 

Он швыряет в меня футболку.

Отбрасываю ее с лица, беззлобно посылаю его.

Да.

Познакомься мы с ней при других обстоятельствах - были бы ухаживания, полным комплектом, все, как девушки хотят.

Вышло не очень.

Возможно, надо извиниться.

Объясниться с ней, чтобы без обид.

Помочь.

Она расстроенная была, если не притворялась. Испуганная. Губы дрожали, как у детей.

- Сейчас вернусь, - подрываюсь с кровати. 

Распахиваю дверь, и она едва не падает мне в руки, потеряв опору.

Хватается за мой рукав, роняет с плеча спортивную сумку.

- Так-так, - оглядываюсь на брата, перехватываю ее баул. - Подслушиваем. Ещё и с вещичками. Собралась куда-то, ты посмотри.

8. Глава 7

Братья приперлись в гости именно сегодня, когда до дома не смог добраться Адам.

И это не ошибка, всем нужен его сейф, и близнецам тоже. Дурацкие бумажки, что там лежат.

- Я ничего вам не отдам, - пинаю сумку, она летит прямиком в самодовольное мужское лицо.

- Опа, - он выставляет локоть, закрываясь. - Шок прошел?

Не могу себя сдержать, пинаю ещё раз.

- Да ты надежды не теряешь, - он легко перехватывает ремень. - Так хочется вмазать мне? - кидает сумку брату в комнату, поворачивается, касается щеки. - Бей. Вот сюда. Рукой. Не бойся. Давай, красотка.

Он подмигивает, и тут же становится серьезным, словно, правда, удара ждёт.

Пячусь назад и беспомощно оглядываюсь, эти двое, они ведь могли просто пригрозить, а не унижать меня там в прачечной, чем я это заслужила, тем лишь только, что за их отца замуж вышла?

И что случилось с Адамом, это по их вине?

Я ничего им не отдам, я лучше съем эти бумаги, как в фильмах, я лучше...

Я полицию вызову, и их двоих увезут в наручниках.

И допросят. 

Да.

Почему я, вообще, верю адвокату? Он глупо пошутил. Адам жив.

- Мы немного не так с тобой начали, - заявляет его сын. Прислоняется к косяку, взглядом задерживается на моих губах, - может, ещё раз попробуем?

- Ещё раз? - нащупываю в кармане телефон. - Другой шланг достанете. Или что ты придумал? 

- Если хочешь - можно другой, - на пороге вырастает его брат. - Хотя, они у нас одинаковые. Ну, мой, может, побольше. На вкус точно не отличишь, где чей, - он сдвигается, приближается. - Яна, зайди в комнату. Поговорим.

- Ага, - киваю, шаг за шагом отступаю. - Лучше вы выйдите, оба. В окно. С третьего этажа.

Они переглядываются. Между собой невозмутимо обсуждают:

- Разболталась она что-то.

- Да. Грубиянка.

Смотрят на меня.

Натыкаюсь на знакомые огоньки в глазах, так же один из них смотрел во время покера, когда поймал меня на подсказках.

И когда в холле мне угрожали, что игроки растянут меня на столе.

И когда там, в прачечной...

Боже, снова, это калечит мою память.

Резко разворачиваюсь.

- Детка, ты опять? - врезается мне в спину смешок.

Он сменяется просьбой:

- Подожди.

И заканчивается раздраженным приказом:

- Стой, кому сказали. Яна, все равно же поймаем.

Торопливо ныряю за угол. 

На ходу давлю пальцем экран телефона. Запинаюсь, сотовый выскальзывает из рук. Бах-бах-бах вниз по лестнице - запчасти в стороны.

Кусаю губу, оглядываюсь, хватаюсь за перила. 

В кабинете у Адама есть ещё трубки.

Он говорил, что на следующей неделе мы пойдем в музей иллюзий. Он выделит мне все выходные.

Площадка, ступеньки-ступеньки, музыка все громче.

В марте получим посылку с книгами. И он обещал, что сам будет мне читать вечерами, ведь я не знаю французский.

Держусь за перила, громко топаю. Меня преследуют, кажется, или это в ушах шум.