А потому… Что же мне сейчас делать?

– Кать, ты со мной? – Дима машет передо мной рукой. – Говорю, поздравляю с пополнением, но неожиданно, если честно. Сколько им?

Он выглядит доброжелательно, и в глазах как будто не плещется ни доли подозрения. Неужели он не в курсе моей беременности и настолько уверен, что я успела по–быстрому найти кого–то другого.

Или полагает, что аборт был, а дальше я устроила свою жизнь. Очень удобная мысль, когда сам виноват в произошедшем с другим человеком.

– Спасибо, Дима, – киваю, понимая, что молчать подозрительно, и сбежать тоже подозрительно.

Мало ли, вдруг он близок со своим отцом, расскажет тому, а уж Александр точно сможет заподозрить неладное.

– Ты здесь надолго? Вроде бы уезжал из города, – добавляю торопливо, чтобы перевести внимание с себя, – да и район не твой.

– Да, дела появились, – говорит он все так же беспечно. – Слушай, какие они забавные, симпатяги. Твой муж, должно быть, счастлив.

У меня глаза на лоб лезут. Он дурак, или все очевидно только мне?

К счастью, дети словно чувствуют мое напряжение, начинают хныкать вдвоем.

– Прости, нам нужно идти, они голодны, – произношу и быстро ухожу.

22. 22

Эта встреча не дает мне покоя еще долго. Весь вечер все валится из рук, хорошо, что Света передумала приходить, на работе задержалась. Я, если честно, пока не готова говорить с кем–то про Диму. Самостоятельно бы пережить, перемолоть все в голове.

Хотя, может, и перемалывать нечего, а я тут уже начала раздувать трагедию вселенского масштаба. В самом деле, встретились и встретились, такое постоянно случается у кучи людей по всему миру. И они также являются бывшими кому–то, и точно также кто–то кому–то изменял, кто–то кого–то бросил.

Но, я уверена, у гораздо меньшего количества людей остаются дети, о которых одна из сторон предположительно не знает. Понять бы теперь, был ли Дима в курсе про мою беременность от него.

Но и тут мало что поменяет мою жизнь. Если он все знал, значит, дал согласие Александру на его действия. Значит, предал и в этом. Значит, не нужны ему мои кровиночки.

Практичные люди скажут – а алименты! И будут чертовски правы. Какая бы я не была умница и экономистка, а двое детей – это не шутки.

Но, к сожалению, нельзя получить законную денежную помощь без ведома отца. Он в любом случае окажется в курсе моих поползновений в эту сторону.

И восстановление положенной мне и моим детям справедливости рискует превратиться в балаган, скандалы, вывешивание грязного белья на всеобщее обозрение. Не уверена, что настолько нуждаюсь, чтобы ввязываться во все это.

И жажды мести у меня никакой нет. Вот абсолютно.

Сама полюбила козла, сама справилась с проблемами. И сегодняшняя встреча не заставила биться мое сердце сильнее. Вернее, заставила, но только не по поводу неотразимости Димы, а лишь по тому, что Маша и Миша от него, а я не призналась.

С другой стороны, это ведь случайная мимолетная встреча, едва ли мы с ним увидимся еще хоть раз. Это будет слишком.

В общем, стоит успокоиться и расслабиться. Сделать вид, что жизнь идет в прежнем русле. Я, как и раньше, мать–одиночка, а отца у моих крошек не было и не будет.

Три дня проходит относительно спокойно, я окончательно уверяюсь, что права. Тут элементарно некому что–либо рассказывать, о чем может идти речь? О каких алиментах и совести?

Бред ведь. Полнейший причем.

Такие, как я, тянут все на себе, их не замечают, не заботятся. И ничего, все нормально, я привыкла. Для меня главное мои дети и их благополучие. И чтобы никто не встревал между нами. Так что даже хорошо, что мне не нужно отчитываться перед кем бы то ни было.