Правда, в конституции Малайзии имелись статьи, закреплявшие за «бумипутра» определенные преимущества. В государственном аппарате им резервировалось большинство мест – в соотношении 4:1. В учебных заведениях малайцам предоставлялось 80 процентов стипендий. Кроме того, по этническому принципу выдавались лицензии на некоторые виды предпринимательской деятельности и ремесел. Только малайцам выделялись участки земли, предназначаемые на цели развития[46].

Однако эти привилегии лишь усиливали этническую напряженность: их было недостаточно, чтобы открыть перед «сынами земли» дорогу к экономическому процветанию, но они существенно ущемляли политические и социальные права других этнических групп.

Взрыв произошел 13 мая 1969 г., через три дня после парламентских выборов. В Куала-Лумпуре вспыхнули погромы. По официальным данным, погибли 143 китайца, 25 малайцев, 13 индийцев и 15 человек иных национальностей. В стране ввели комендантский час, открытие недавно избранного парламента отложили более чем на 18 месяцев. В государственном руководстве произошла смена поколений.

Молодые лидеры Малайзии провозгласили рассчитанную на 20 лет «новую экономическую политику» (НЭП). Она была нацелена на решение двух главных задач: «сократить и по возможности устранить бедность путем повышения жизненного уровня и расширения возможностей трудоустройства для всех малайзийцев вне зависимости от расы», а также «перестроить малайзийское общество для преодоления экономического неравновесия с тем, чтобы сократить и по возможности устранить отождествление расы с экономической функцией»[47]. Если говорить более конкретно, намечалось повысить долю малайского капитала в предпринимательстве с 2 до 30 процентов. В 1971 г. была принята поправка к Конституции, позволяющая правительству требовать от университетов преимущественного приема абитуриентов из малайских семей. Публично обсуждать вопрос о специальных правах «бумипутра» было запрещено под страхом судебного преследования.

Осуществление программы «новой экономической политики» продолжалось четыре пятилетки. В течение этого периода производство в среднем возрастало на 6,5 процента ежегодно. Эти темпы ускорились в 1988–90 годах, составив 9,2 процента. В конечном счете, стране в основном удалось решить намеченные в 1970 г. задачи. По мнению руководства Малайзии, бедность, от которой страдало большинство «сынов земли», сейчас уже не является заслоняющей все остальное проблемой. Доля «бумипутра» в предпринимательском секторе экономики увеличилась несколько меньше, чем предполагалось, – до 20,3 процента, причем за это же время с 32,3 процента до 46,2 процента поднялась доля капитала других малайзийцев[48].

Снял ли этот выдающийся результат этническую напряженность? По-видимому, лишь частично. Закрепление в законе специальных прав одного народа не компенсируется тем, что в реальной жизни другой народ сохраняет экономические преимущества. Общество остается расколотым, взаимная подозрительность сохраняется. Оценивая итоги реформ, еженедельник «Дальневосточное экономическое обозрение» писал:

«Нэп была почти исключительно ориентирована на включение большего числа малайцев в современный сектор экономики, на предоставление им большего числа мест среди менеджеров и лиц свободных профессий в городах, на расширение частнособственнического малайского сектора; как и раньше, мало китайцев занимает высшие государственные должности, их немного среди дипломатов, военных и полицейских; индийская доля в предпринимательском секторе после 20 лет НЭПа чуть выше одного процента»