И находящееся сразу после них не было видно. Создавалось ощущение пути в один конец, пути, исход которого неизвестен.

Лишь в холле с панорамными окнами, почти полностью закрытыми темно-красными плотными шторами, была менее угнетающая обстановка. Из маленького промежутка между тяжелыми гардинами проникал солнечный свет, который и освещал комнату.

– Брат, – прозвучало эхо.

Через несколько секунд показалась и хозяйка тонкого голоса. Это оказалась девочка на вид лет семи, не больше. Она вбежала в просторное помещение, где находился юноша немного старше нее. Он сидел около плотно прилегавшего к стене зажженного камина. Потрескивание огня как‐то разбавляло тишину.

– Марк! – возмутилась девчушка, когда от парня не последовало никакой реакции. Его взгляд был устремлен в большую книгу.

Страницы изредка переворачивались, когда внимательный взор доходил до последней строчки.

– Чего тебе? – м онотонный голос Марка раздался холодным эхом по коридорам, уходя в притаившиеся тени.

– Давай поиграем? – д евочка села напротив него и внимательно посмотрела в глаза, в надежде увидеть там согласие, однако этого не последовало. – А что ты читаешь? – Она похлопала черными густыми ресницами, а голубые глаза все больше наполнялись любопытством.

– Не твое дело, – вновь холодный безразличный тон моментально стер улыбку на лице Лаймы.

– Почему ты такой злой? – грустно и обиженно сказала девочка, потирая глаза, чтобы не проступили слезы.

Он тяжело выдохнул и посмотрел на страницу книги, запоминая, на каком моменте остановился, а затем закрыл и отложил.

– Ладно, давай, – Марк попытался скрыть недовольство.

– Ура! – воскликнула девочка и хлопнула в ладоши, поднявшись на ноги. С лица сразу слетела вся грусть, а глаза будто засияли. Казалось, благодаря этому свету в комнате сразу потеплело. – Во что будем играть?

– Лайма, – о бреченно проговорил Марк, – с ама придумай. Мне все равно. – О н развел руками, как бы показывая на широкий ассортимент игр. Что‐то заставляло его это делать, а он из последних сил пытался сдержаться, чтобы не сорваться на сестру.

– Давай в прятки? – воодушевленно предложила она и посмотрела на брата сверху вниз, немного подавшись вперед. Она видела в черных глазах свое отражение. Наверное, поэтому не замечала в них ненависти, или мешала тому детская простота. Но так или иначе, а Лайма всегда верила в чистоту и доброту души старшего брата, даже не предполагая, насколько сильно в этом ошибалась.

– Нас всего двое, – закатил глаза Марк и подпер рукой голову, наблюдая за тем, как младшая сестра выбирает игру, которую можно предложить брату.

– Ну и что? – спросила она, не найдя подходящего варианта.

– А то, что играть в прятки надо как минимум втроем. Чтобы был интерес, а просто искать друг друга по очереди не так уж увлекательно.

– Тогда… – в новь впала в раздумья маленькая девочка.

– Ой, Лайма, – с пренебрежением протянул молодой человек. – И ди сама поиграй. – О н взял книгу и, пролистав до нужной страницы, продолжил читать. Все‐таки личный интерес взял свое.

– Я все маме расскажу! – о на надула губы, продолжая сверлить брата взглядом.

– Я к себе, – закатил глаза Марк и, поднявшись с пола, пошел по коридору до лестницы на второй этаж.

Оставшаяся в большом холле Лайма опустила голову и села перед камином. Он источал тепло. Языки пламени танцевали чудной танец. Они отражались в глазах девочки, тенью отдавались на ее губах, что недавно расползались в улыбке.

Настоящее время.

И почему именно этот момент из детства всплыл в памяти короля, он не знал. С того вечера прошло долгих шестнадцать лет, они пролетели так быстро и незаметно. Но так или иначе, а за это время успело произойти очень многое. Все перевернулось вверх ногами, и теперь мир стал совсем не таким, каким был раньше. Марк шел по темным коридорам собственного дворца. На стенах то и дело попадались гербы Западных земель. Земель, частью которых когда‐то являлся Эйрос, до получения независимости. Старинный дворец еще помнил те времена. Как его разрушали, как стены сыпались на землю от невероятного жара драконьего огня. Наверное, эта башня – о дно из немногих мест, уцелевших после страшной войны.