Выждав, Зорро осторожно приоткрыл балконную дверь, пересек комнату в тишине и столь же тихо отворил дверь в коридор. Полумрак балюстрады второго этажа позволил ему выйти и оглядеть происходящее внизу.

В таверне все еще толпился народ, но усталые официантки уже начали прибирать столы, а трактирщик, склонившись над столом, пересчитывал дневную выручку. Зорро сделал шаг вперед, внимательно изучая лица за каждым столиком. Взгляд его замер на де Марине, потягивающем вино в одиночестве. Отступив в тень, он приготовился ждать.

Маркус не спеша пил вино, курил сигару и явно кого-то ожидал. Спиной к лестнице, лицом ко входу, он казался настороженным. На столе рядом лежала шляпа, а в ней – перчатки. Даже здесь, в помещении, он не расставался со шпагой: ножны покоились у него на коленях.

Прошло долгих пятнадцать минут, прежде чем дверь распахнулась. Вошедший направился было к де Марину, но тот, качнув головой, указал глазами на лестницу. Гость изменил направление и пошел наверх. Зорро выждал мгновение, убедившись, что Маркус последует за ним, и бесшумно скользнул в номер.

Когда де Марин и его гость вошли, Зорро уже затаился на балконе, с нетерпением ловя каждое слово.

Хозяин прикрыл за собой дверь, и в комнате повисла тишина:

– Что ты узнал? – спросил он, голос его звучал приглушенно

– Серхио сегодня побывал в пуэбло и отправил мальчишку с запиской на гасиенду дель Кастильо.

– Перес позволил Серхио покинуть лагерь? – де Марин медленно обвел комнату задумчивым взглядом, словно выискивая ответы в полумраке.

– Пока Перес в Монтерее, никто не осмелится перечить Серхио.

– Понятно, – Маркус на мгновение замолчал, словно прислушиваясь к чему-то внутри себя. – Как думаешь, Пако, он назначил встречу на сегодня?

– Скорее всего, да. Перес может вернуться в любой момент, и тогда Серхио уже не выберется из лагеря.

Де Марин подошел к окну и развернулся. За его спиной, на узком балконе, Зорро скользнул в тень, прижимаясь к стене здания.

– А что насчет Диего де ла Вега?

Пако повертел в руках свою помятую шляпу.

– Я поспрашивал у местных, но ничего конкретного. Обычный богатенький дон, единственный сынок. Впрочем, люди говорят о нем с уважением, уверяют, что он всегда готов помочь нуждающимся.

– И как он помогает?

– В основном словами, – хмыкнул Пако, искренне полагавший, что «словом делу не поможешь», – иногда деньгами. В драках не участвует, оружия в руках не держал. Зачем он тебе?

– Сегодня столкнулся с ним у сеньориты, – пробормотал де Марин, словно говоря сам с собой.

Пако нахмурился, отчего его и без того грубое лицо стало еще угрюмее.

– Перес запретил соваться к сеньорите, – напомнил он, стараясь умерить вспыхнувший гнев.

– Перес мне не указ! – внезапно рявкнул Маркус, и в глазах его вспыхнул недобрый огонь.

– Лучше бы я этого не слышал…

– Пако, Андрес обещал мне сеньориту, – процедил де Марин, – и я заберу свое. И ее, и коня.

Пако невольно фыркнул, словно от дурного запаха.

– Они оба под запретом, Маркус. Слышишь? Под замком.

– Пако… – в голосе де Марина послышалась угроза.

– Послушай, Маркус, – Пако оторвался от задумчивого разглядывания полей своей шляпы и отрезал. – Не знаю, какие бесы вселились в Переса, но он приказал никого не подпускать к сеньорите и к белому дьяволу. Никого.

– Они были моими, – прорычал де Марин, распрямляясь во весь свой немалый рост. Зорро, снедаемый любопытством, не удержался и вновь заглянул в окно.

– Именно, были, – пробормотал Пако, инстинктивно отступая назад. Его взгляд невольно скользнул к руке Маркуса, уже лежавшей на эфесе шпаги, готовой к действию. – Ты знаешь, что это правда.