– Волосы! Волосы, белые, как снег! Таких я не видела ни у кого! Я не могла быть с ним знакома.

Дверь открылась, и Ильда показалась в проёме. Олеор забыл о приветствии, стоял и не мог оторвать глаз от её стройного стана, от светло-голубого платья с завышенной талией, платья, открывающего её плечи, на которые спадали кольца распущенных тёмных волос. Она со спокойной насмешливой улыбкой несколько секунд довольствовалась его восхищением, но он скоро поймал её понимающий и насмешливый взгляд и, дёрнувшись, как человек, который внезапно понимает, что уснул, поспешно произнёс:

– Доброе утро. Ты не была вчера в Белладонне, и я подумал, не случилось ли чего.

– Иль! Кто там? – раздался глубокий хриплый голос из прихожей, и крупный, уже седой, с состарившимся лицом, мужчина, вышел из-за спины Ильды.

– Это Олеор из Деля. Наследник их родового имения, блестяще образован и очень талантлив. Один из четырёх представитей Золотой Молодёжи в Городском Совете и лидер ЮнКульта. – холодно перечислила Ильда, наслаждаясь загоревшимся в глазах отца интересом. Его мечтой было выдать замуж Ильду с блеском, и не раз он; хотя никогда и ни в чём не ограничивал дочь, позволяя ей без присмотра заниматься, чем угодно; с едва скрываемым раздражением говорил, что разочарован её бесполезностью и бездействием. Отцу Ильды не нравилось, что она заводит мало удачных знакомств с достойными молодыми людьми. И сейчас Ильда с болезненностью постоянно ущемляемой гордости выпихнула перед отцом заслуги Олеора. Это было глупо, досадно глупо, но она не могла ничего поделать. Ей хотелось закричать: вот, папа, я завела чудесное знакомство! вот! я ему нравлюсь, этому великолепному Олеору, которого ты так ждал! Ильда чуть не готова была тотчас идти замуж за Олеора, лишь бы отец охнул изумлённо и пробормотал: а всё-таки моя дочь это что-то!

Это было глупо – то, что она выдала – и она осознавала это. Но и отец, и Олеор оказались очень довольны. Отец торопливо пригласил Олеора завтракать, а Олеор с мягкой почтительной улыбкой, в которой таилось торжество, прошёл вслед за Ильдой и её отцом в столовую – огромную, полутёмную и, пожалуй, слишком прохладную. Было странно сидеть втроём в комнате необъятных размеров за длинным столом. Неуютно и неловко. Ильда разливала чай. Её движения были резки, она будто хотела показать ими, что не обязана прислуживать.

– Тут темновато, правда? – сказал отец Ильды, – Надеюсь, ничего. Мы привыкли есть в собственных комнатах – в столовой мы едим только, когда у нас вечера и гости. Здесь хватает места для всех, и свечей много, и светло, и шторы мы тоже поправляем – сейчас здесь бардак. Ильда не любит следить за комнатами, да… Она вообще не любит домашнюю работу, недавно требовала от меня пригласить ещё одну служанку – ей не нравится, что у нас прислуга не на постоянной основе, а я наоборот не люблю, когда у нас ходят лишние люди. Ильда могла бы всё делать, ей пора уметь. Но знаешь: она смышлённая и быстро учится, ей нужна только сильная мужская рука, чтобы направить её деятельность в правильное русло. Да. Я Тервер, кстати. Тервер, просто Тервер, так и зови. А ты, значит, тот самый Олеор, за возглавление которым ЮнКульта проголосовало 78% голосующих? Похвально! Я тебе скажу: далеко ты пойдёшь.

– Спасибо, – сдержанно отозвался Олеор, – Мне важно ваше мнение. Я давно хотел познакомиться с вами лично: меня восхищает ваш труд. Собрать столько городских реликвий, объединить их в коллекции и подробно описать каждую вещь – это невообразимо интересная работа!

При упоминании его коллекций, Тервер заметно оживился. Через пару минут они увлечённо обсуждали необходимость сохранения всех ценностей старины и включения их в культурную жизнь горожан.