Дурмар I Горечь
© Горечь, 2025
ISBN 978-5-0065-6365-0
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Что есть судьба? Люди так часто говорят о ней. Неужели они действительно верят в судьбу? Каково верить в то, что каждый наш шаг, каждое решение, каждая встреча предрешены? Тогда нужно лишь плыть по течению, ведь все известно заранее. Или нужно бороться? Но тогда наша борьба тоже предрешена. Кому быть спасителем, кому предателем, кому убийцей, а кому защитником? Кому дана власть это решать? Разве не мы сами творцы своей судьбы? Секунда за секундой, действие за действием выстраиваем мы собственный путь. Размеренно и неторопливо идем по этой дороге, ведомые логикой и желаниями. Никто не может знать, кто встретится им или куда приведет этот путь. Будущее сокрыто, а это страшит. Все боятся неизвестности, но человек, сильный духом, найдет в себе храбрость, в то время как слабый будет уповать на судьбу. Вверяя себя божественному провидению, находят те в нем спасение.
Он был не такой. Найдя в себе храбрость, шел одиноко своим путем.
***
В лесу пахло сыростью. Изумрудные листья трепетали при легком дуновении ветра. Его потоки незримо просачивались между стволами, играя в верхушках деревьев. Ветви раскачивались в такт, но не нарушали непостижимую тишину лесной чащи. Казалось, даже птицы, незримо за ним наблюдавшие, хранили молчание. Тишина его не смущала. Он к ней привык. Она давно стала его спутником.
Аккуратно подавшись вперед, силуэт осторожно припал к земле. Достав кинжал, выверенным движением срезал несколько стеблей, растущих по соседству. Расправившись с ними, мужчина огляделся – еще несколько выбивались среди зарослей яснотки и пролесника. Пажитник рос здесь в больших количествах. Собрав достаточно, вложил кинжал обратно в ножны, висевшие на поясе. Добыча была бережно спрятана в один из многочисленных ящичков огромного деревянного короба. Последний раз осмотревшись, фигура плотнее запахнулась в плащ и водрузила короб на спину. Пора было идти.
Почти незаметно зеленый плащ мелькал между деревьев, направляясь прочь. Корни, извиваясь, то и дело пытались схватить его за ногу, сбивая со следа и не давая пройти. Это было бесполезно – он прекрасно ориентировался в лесу, поэтому уловки не работали. Уже спустя полчаса фигура вышла к проторенной тропинке, пронизавшей лес. Дальше идти стало намного свободнее.
Пройдя немного, он остановился. Даже густые кроны были не в силах скрыть следы увядающего солнца. Плавясь, оно постепенно скрывалось из вида, распыляя на прощание последнее тепло. С каждой секундой солнце пряталось за деревьями все больше, оставляя фигуру в набегающих сумерках.
– Кажется, уже не успеваю. Придется заночевать здесь.
Пройдя еще немного вдоль тропинки, мужчина стал озираться. Мешкая, он свернул налево, скрываясь под нависающей листвой. Отсюда идти нужно было почти в сумерках – стена из листьев надежно защищала от остатков света. Чувствуя себя как дома, мужчина юркнул вглубь. Пройдя немного, вышел к подножию раскатистого граба. Остальные деревья, словно расступившись, образовывали поляну.
– Здесь подойдет.
Мужчина удовлетворенно хмыкнул. Осторожно сняв короб, поставил его у дерева, после чего стал неторопливо осматривать поляну. Выцепляя взглядом из темноты что-то, он наклонялся, поднимал это с земли, потом переходил к следующему. Скоро в руках уже оказалась груда небольших камней. Расчистив костровое место в центре поляны, выложил камни по кругу. Затем собрал листья и мелкий хворост. Аккуратно свалив растопку в центр будущего костра, он вернулся к коробу. Безошибочно открыв один из многочисленных ящиков, вынул маленькую склянку, содержащую несколько тюров черного порошка. Вернувшись к куче, мужчина откупорил ее и резким движением перевернул. Вместо порошка из нее посыпались искры, расчерчивая тьму красными дорожками. Поначалу казалось, что ничего не происходит, но уже через несколько мгновений сухие листья стали тлеть, а потом и вовсе разгорелись. Потянулась небольшая струйка дыма. Придвинувшись к пламени, мужчина стал его раздувать. Усилия окупились довольно скоро: лист за листом, веточка за веточкой – языки пламени пожирали сушняк. А спустя еще пару минут, приятно потрескивая, огонь разгорелся достаточно, чтобы наполнить поляну теплым светом.
– Нужно еще.
Запасов, найденных на поляне, было явно недостаточно, чтобы их хватило на всю ночь. Требовалось гораздо больше. Долго искать не пришлось – то там, то здесь можно было увидеть ветки, утопающие в побегах черноголовки. Охапка за охапкой – горстка дров увеличивалась. Осталось немного. Склонившись, словно ищейка, фигура хищно выискивала добычу.
По мере приближения ночи мрак становился более густым, скрывая пеленой все, куда не достигали отсветы огня. Снова порывшись в коробе, мужчина выудил на этот раз флакон. Сделанный из мутного стекла, он имел довольно необычную форму, напоминавшую кристалл, сверху и снизу обитый железом. Внутри была вода. Держа его одной рукой за цепочку, прикрепленную к основанию, мужчина вытянул флакон вперед. Жидкость, повинуясь мановению, дрогнула. Она скользила, вторя шагам, но по мере того как мужчина отходил от костра, становилось видно, что она начинает блестеть. Синие переливы, струясь в воде, рассеивали мягкий прохладный свет, разгонявший тьму.
Освещая себе дорогу, мужчина двинулся вперед в поисках сушняка. Поднося светоч к земле, собирал одну ветку за другой, когда тихий шорох заставил остановиться.
Тело напряглось, словно струна, готовая порваться в любой момент. Рука, сжимавшая хворост, рефлекторно потянулась к кинжалу. Расслабленный до этого мужчина превратился весь в слух, но звук исчез так же быстро, как появился, оставляя после себя тишину. Положив руку на рукоять кинжала, силуэт резко развернулась. Никого. Вытянув фонарь вперед, мужчина поводил им по сторонам, пытаясь выследить возможную угрозу. Шорох повторился. На этот раз не мешкая мужчина двинулся в сторону источника. Уже через несколько шагов свет фонаря выхватил из темноты руку, лежащую на земле.
Стараясь действовать тихо и не наступая на сухие листья, которые в любой момент могли предательски хрустнуть, фигура стала медленно подкрадываться к владельцу руки, скрытому за небольшой порослью бересклета. Подобравшись вплотную, мужчина, словно дикая рысь, кинулся на противника. Однако сила не понадобилась – враг вряд ли был в состоянии даже стоять.
Тело, распластанное среди молодой яснотки, лежало лицом вниз. Фигура, нагнувшись, с трудом перевернула его, но тут же отшатнулась, как от прокаженного.
– Солдат имперской армии. Нужно уходить!
Попятившись, мужчина резко развернулся и бросился прочь, ни разу не оглянувшись. Добежав до поляны, уже прогретой огнем, взвалил на себя короб со всеми пожитками, сделал несколько шагов, сначала быстрых, почти летящих, но потом замедлился, пока и вовсе не остановился. Чувство опасности кричало: «Беги!» Но чертова совесть не позволяла. Еще пару минут прошли в тягостной, незримой внутренней борьбе, пока совесть не взяла верх. Мужчина тяжело вздохнул.
– Ну об этом я еще пожалею. – И нехотя двинулся обратно.
Оставив вещи на прежнем месте, он вернулся к телу. Черная форма с металлической броней, надежно защищавшей грудь, плечи и ноги, безошибочно выдавала в нем солдата Империи. Фигура вгляделась в лицо, пытаясь уловить признаки жизни. Ни мускул, ни вздох не выдавали хоть малой ее толики. Протянув руку, мужчина приложил ладонь к шее, проверяя пульс. Время замерло в настороженном ожидании. Пару мгновений было тихо, и уже казалось, что эту тишину ничего не нарушит, когда раздался тихий стук, а спустя несколько долгих секунд еще один, слабый, но различимый. Солдат был жив. Хотя сложно было сказать «жив» – пульс настолько слабо ощущался, что в любой момент был готов оборваться. Смерть была уже близка.
Испустив еще один тяжелый вздох, незнакомец без особого энтузиазма взял военного за руку, сильно напрягся, потянул и взвалил раненого на плечо.
– Вот же…
Его при этом сильно повело в сторону, и он чуть не потерял равновесие – пострадавший оказался намного тяжелее, чем казалось ранее.
– Да сколько же в нем веса? Зирумов сто, что ли?
Прогибаясь под непомерным грузом, мужчина медленно и очень осторожно, стараясь не упасть, двинулся к костру. Каждый шаг сопровождался кряхтением, но он упорно не сдавался. И уже через несколько минут по возможности бережно свалил грузное тело на землю.
Только теперь при свете стало видно, что и без того светлая кожа солдата приобрела настолько бледный оттенок, что сложно было поверить в то, что человек действительно жив; а черные волосы делали этот контраст еще разительнее. Болезненность выдавал еще и пот, покрывающий все лицо.
– Похоже, ранение, только раны не видно.
Имперская форма была целая и не носила признаков борьбы: начищенная кираса блестела, на сюрко тоже не было каких бы то ни было следов оружия. Внимательно осмотрев доспехи, мужчина не нашел повреждений.
– Придется снимать.
Доспехи никогда не защищали владельца полностью. Ушлые враги знали, куда лучше колоть, чтобы вогнать меч или даже небольшой нож между пластин. Да и никогда не знаешь, куда может попасть предательская стрела. Покопавшись немного с ремнями, мужчина первым делом отстегнул наплечники и горжет. Дальше было сложнее.
