Зачерпнув железным ковшиком из бочка, Маша протягивает матери стопку. Мама глотает корвалол как алкоголик: резко и не дыша опрокидывает в себя. Запивает из ковшика. Качает головой: спасибо. Машет рукой: иди, свободна. Маша убирает лекарства, закрывает дверцу шкафчика, уходит в комнату.

Сидя на коленках перед зеркалом, Маша рассматривает себя с растёкшимся макияжем, с распушившимися кудрями. В неверном свете голубого фонарика, на неё смотрит непонятное существо без возраста. На вид, как будто не танцевала весь вечер, а на трассе работала. Ей назвали имена девушек, работают на дороге проститутками. Маша подозревает, что называют знакомых не случайно. Мать боится, что, Маша в подоле принесет или проституткой станет. Маше смешно и противно. Если нужно будет заработать на кусок хлеба, нет плохой работы.

Страшно и противно же смотреть в свои расширенные зрачки, на растёкшуюся тушь, бледность от алкоголя и тональника. Вот как ты будешь выглядеть, если пойдешь работать на дорогу. Маша стирает кремом для лица и ватным диском остатки косметики, надевает ночнушку и ложится в постель, ловить пьяные вертолёты и пятна светомузыки, отразившиеся на сетчатке. А в ушах нестерпимый гул, который медленно перерастает в привычный шум, Маша засыпает.

4.

Маше снится, как большая птица кружит над ней, лежащей в душистых травах, на усыпанной цветами полянке. Птица громко и тревожно кричит. Это коршун, а коршун кричит перед дождём. Маша чувствует счастье. Она мысленно уже готова к дождю. Она прислушивается к звуку, издаваемому птицей: Василий, Василий, Лёньку убивают!

Мозг наконец проснулся. Мать кричит на отчима, что брата убивают у перед домом. Маша обнаруживает себя на кухне, дядя Вася шарит в темноте в поисках очков, но не находит их. Под нестерпимый материнский крик, все выскочили на крыльцо.

Мать орёт, стоя на крыльце, босая, в старой просвечивающей от стирок ночнушке, не в силах бежать к дерущимся. Так и стоит вцепившись в крашеную сеночную дверь.

Отчим в трусах, босиком, не найдя очки, на ощупь бежит по доскам, на ходу выговаривая, кто он. Уважаемый человек в районе, все знают дядю Васю.

Маша прыгнула зачем-то в сапоги отчима, где были тапочки, она не думала. Прижимая широкую ночнушку побежала к воротам. Одной доски в заборе, рядом с воротами не хватало. Какой-то бугай из Огнёвских, шел с доской на брата. Парня держат двое и бьют размеренно, по очереди, в живот и грудь. Лёнька орет. Бугай с доской не может вклиниться в потасовку, но ждет момента. Маша выскочила из ворот, не узнаёт ни одного парня, но пытается улыбаться и бодро заговаривает зубы. Она знает, что у неё обаятельная улыбка, она покоряла сердца, но на парней не действуют чары её стройного тела и веселого разговора. Парни только свистят, смеются и говорят, что пожалеют Машу на похоронах Лёньки.

Бугай рычит, поворачиваясь к брату:

– Прощайся с роднёй. – заносит доску над головой, блестят гвозди.

Отчим подходит ближе, здоровается, извиняется, когда спрашивает, кто перед ним:

– Я очки не нашёл, когда вышел, простите парни, не узнаю.

Бугай опускает доску, скалится на дядю Васю:

– Дед, что надо, иди спать!

Парни не слушают, по очереди всаживают кулаки в Лёнькин живот.

Мать смогла дойти до ворот, но видя, что сына избивают, визжит, умоляет отпустить, задыхается страшно, словно вот-вот умрет. Вот это её страшное дыхание что-то ломает в ходе драки.

Лёньку небрежно пихают в объятья отчима, ржут и уходят.

Бугай бросает под ноги Маше доску, чмокает воздух около её лица.

По улице несется хохот и пьяный ор, парни стыдят брата на всё спящее село. Собаки за заборами истерично лают, разбуженные шумом.