– Живут душа в душу, лет десять уже. Двое детей у них… ой, смотри, автобус! – Люба засуетилась, обняла Лизу. – Жаль, что твоё тридцатилетие мы не встретим вместе. Хорошей дороги! Напиши, как сядешь в поезд!

Лиза прижалась к Любе, такой мягкой и уютной, сердце защемило.

– Ну конечно, я тебе каждую минуту буду писать!

Автобус подошел, девушки, потащили чемодан в автобус, совсем потеряв голову и правила приличия: как минимум пропустить пожилую женщину. Второпях они оттолкнули её от входа в автобус.

– Бесстыдницы! Чего лезете вперед? – Сумка полетела в Любино лицо, девушка едва увернулась. Поставила чемодан и пропустила раскрасневшуюся женщину вперед.

Наконец, Лизин багаж и Лиза оказались в пазике. Девушки махали друг другу, мучительно улыбаясь.

2.

В автобус сели две женщины, удивительно похожие: но одна постарше, одна юная. На руках у юной был младенец. Мать и дочь, всем сразу стало ясно. В душном пазике нестерпимо пахло бензином, но новоиспеченная бабушка, как только сели в автобус, потребовала кондуктора закрыть все форточки. Пассажиры пробовали поспорить, но женщина, поставила на место нескольких человек. Остальные предпочли не вмешиваться. Молодая мама с младенцем на руках бледная и вялая тоже задыхалась. Но не могла сопротивляться напору матери.

Скорее всего девушка не сопротивлялась никогда. И никому. Лицо её не выражало эмоций, бледное лицо и синяки под глазами освящались робкой радостью только когда молодая мама смотрела на младенца. И Лизу, обливавшуюся горячим потом в душном салоне, вдруг прошибло холодом. А ведь и она, Лиза, шла всегда за кем-то и делала как скажут. Или сделают за неё. Вот уже тридцать лет. Безропотно.

Вывалившись из автобуса, кое-как вытащив чемодан (это всегда делал Андрей, а перед ним папа), Лиза быстро и не оглядываясь, боясь передумать и вернуться, вошла в здание.

Только внутри она осознала, что не дышит. В глазах всё плыло, было трудно сконцентрировать взгляд и сознание, чтобы прочитать указатели табличек и понять куда они ведут. Понять время тоже не удавалось, ни по часам, ни по телефону.

Она никогда не была в поездках одна.

Лиза нашла глазами островок кофейни, разглядела за стойкой знакомого, Макса. Чемодан вихлялся в руках, когда она шла к кофейне: колесо ещё в прошлую поездку сломалось, когда Андрей его неудачно снял с эскалатора в московском метро.

– Лизавета, здравствуй! – Макс улыбнулся.

– Привет… Привет! – робко ответила она и села на стул к барной стойке. – Сделай мне пожалуйста флет уайт, горячего хочется.

– Сироп? Банановый, как ты любишь?

– Да, пожалуй, добавь. – она крутила головой, осматривая зал: кассы, терминалы самообслуживания, там покупали билеты для Лизы, отправляясь в поездку. Выходы на платформы, киоски, табличка с указанием в какой стороне туалет: Андрей и папа в своё время провожали её туда. Она никак не могла запомнить, куда идти в туалет, раз за разом оказываясь тут, близкие люди помогали ей. Вон в том киоске вкусные московские булочки: девушке покупали их каждый в своё время отец и парень. И, конечно отправляясь с Любой в путешествия, Лиза не задумывалась ни о чём.

Макс набрал цифры на кассовом терминале, Лиза приложила карточку. Он тут же повернулся к кофемашине.

– У тебя сегодня милая футболка – лишь бы что-то сказать, произнесла девушка. На голубом фоне красовались алые пионы.

– Моя девушка любит покупать мне разные футболки, а мне и ходить в них больше некуда, кроме как на работу. – Из-за плеча ответил Макс. – Куда поехала?

– Решила поискать счастья – сдавленно ответила девушка, машинально расковыривая дырку в столешнице. Дырка была приличная, прессованные опилки напоминали занозы. Столешница из заноз людей, чья тяга к дороге выше домашнего комфорта.