Dualitate II Овгенъ Байковъ
Евгений Байков (Овгенъ Байковъ)
Dualitate II
…Отражаются въ перстнѣ,
… … Пепельно‐рваныя,
Выгорѣвшія томительнымъ зноемъ.
Гордой поступью, крикомъ гортаннымъ
Еще снисхожу подъ угрюмымъ конвоемъ
Незабытой и многогранной.
Оберегъ на тонкомъ запястьѣ,
… Что изъ чистаго серебра —
Внѣ исполненной давней сути
Голыхъ улицъ холоднаго сентября.
Если на цыпочкахъ по минутамъ
Наугадъ добираться до монастыря,
Открывая старыя двери
… Забытаго алтаря,
Внизъ, сквозь лѣстницы и предѣлы,
Горы, море и пыль съ привкусомъ янтаря,
Еще кто‐то дождется тамъ,
На краю, насъ, вышедшихъ изъ туманной пѣны.
Овгенъ Байковъ
(Можайскъ)
…
MCMLXXVIII
© Е.Н. Байков, 2021
Dualitate. Liber II
Divina. Musa: S. B
«На утро свѣтъ, дарящій память слова…»
На утро свѣтъ, дарящій память слова.
Сворачиваетъ нотныхъ становъ кружева.
По горечи квартирнаго простора
Мы ходимъ нехотя едва.
Все ждемъ, когда польется голосъ
Съ угла упрятанной портьеры.
Пропитанъ тишиною каждый волосъ
И холодомъ бѣснуются примѣры.
Всмотрясь въ ушедшей дали ставни.
По вечеру гуляя босикомъ.
За небомъ изъ прозрачной марли
Къ намъ двое пробираются тайкомъ.
Одинъ несетъ спины тѣнями
Большой мѣшокъ смѣшныхъ портретовъ.
То не простится съ якорями
По лжи отпущенныхъ секретовъ.
Другой по сну печалится во свѣтѣ,
Забытому во каменномъ предѣлѣ.
Не показаться въ скомканномъ отвѣтѣ
Ему приходится въ недѣлѣ.
Крикъ – стертъ. Заледенѣлыя площадки
По голосу не прячутся въ заборахъ.
Пустоты улицъ, вечеръ гладкій…
Осталось все въ столахъ при спорахъ.
Не вспомнить сновъ про окна, выносимы
Въ отраду ждать по сценамъ крова.
Раскиданы по крошкамъ дикіе мотивы,
Тепломъ сложившіе во слова
Прошальномъ выходѣ въ пустующемъ бокалѣ,
Все держится лѣвѣе съ новыхъ лужъ.
Во строкахъ мы себя до дна лакали
И былъ въ безпамятствѣ притворный гужъ…
«За дней молчанье – полный вѣкъ…»
За дней молчанье – полный вѣкъ
Ушедшихъ по приватности игры
Въ долину. Каждый человѣкъ
Вдыхаетъ подметенные дворы.
Тамъ музыка тиха. Но сонъ на берестѣ
Подложенъ ожиданіемъ укора
Отъ гибкихъ пальцевъ въ полной темнотѣ
Намъ ожидать послѣдняго затвора.
Второй – на выходъ! Пала шаль.
Синѣя выдержаннымъ воемъ.
Не кажется концомъ оборванная сталь.
Кого-то приближая теплымъ моремъ.
Нѣть жаждущихъ! На остовѣ минутъ
Мой взоръ, цѣпляясь за людей,
Сказалъ себѣ: «Я – лилипутъ.
Прошедшій дверь сюда за ней».
За мѣсяцъ скомкана преграда
Не находить отвѣтныхъ словъ.
Ты кто? Она, конечно, рада
Искать тебя среди отиовъ.
Среди дѣтей, въ надменности чужихъ
Не ставя запятыхъ. Зачемъ предубежденья?
Отжившій кленъ быстрѣй пойдетъ на чихъ.
Чѣмъ за тобой основа для сложенья.
Но… Стой! Ударился о тлѣнъ
Прямой здѣсь счетъ своихъ къ стеклу.
Вернись… Не спрашивай «отъ лѣн…
Отъ лѣности ты задвигаешься въ углу?»
А я не знаю, чѣмъ разжечь бумагъ
Скупую дерзость отъ дивана.
Я здѣсь живу уже не такъ;
Себя не видя, коли Солнце рано
Велитъ искать на горизонтѣ пчелъ,
Вблизи – раздвинутую пасть
Всѣхъ книгъ, которыхъ не прочелъ:
Людей, дающихъ сладко снасть.
Я – жертва самъ. Хожу угломъ домовъ.
Гдѣ, позабудуть отпечатанные сроки.
Среди безчисленныхъ холмовъ
Не такъ видны промашки и пороки.
Но мигъ насталъ. Хлопки – поддѣлка пряжъ.
Залепленная мудрость, ложный поводъ.
Я вижу безконечный пляжъ.
Дарующую стихъ и долгожданный проводъ.
Гдѣ разница: чертить ли тонко грань
Иль прекратить наведываться въ дни?
Такъ по-сосѣдски полита герань!
Такъ безполезно плавать на мели!
«Кидая ложь по основанію пути…»
Кидая ложь по основанію пути.
Ощупываю слѣдъ отъ остановки.
Свѣти, фонарь! Звѣзда, свѣти!
Вы – вѣхи скомканной веревки!
Все возвращается на круги…
Слѣдъ въ слѣдъ пылятся вечера.
По незнакомости округи
Слова безплотны. Нѣмчура!
Кто свяжетъ въ узелъ отмѣненные ходы?
Привставъ, отходимъ отъ экрана.
Ища во тьмѣ неистовство воды.
Намъ путь дается, словно рана.
Встрѣчать такъ дни не доводилось:
Отъ звуковъ длинны стали слога.
Безпутство транспорта сломилось,
Кидаясь къ тѣни на порогѣ.
Два знака. Дважды пелена.
Раскрыта тайна мѣсяца рожденья.
Рука подъ музыку – волна!
Глаза – преграда для движенья.
Верните часъ! По чайной ложкѣ.
По записямъ, оконно превращеннымъ
Скрываться въ ненавязчивой подложкѣ,
Гдѣ сердце стало учащеннымъ
Придаткомъ тайны каждаго ухода
Къ оставшимся надъ пропастью годамъ.
Пусть я скрываюсь и полгода.
Но каждый мигъ я прикасаюсь тамъ
И къ воздуху межъ тайны отъ чернилъ.
И къ волѣ выдать напряженно
Себя для всѣхъ, кто не доплылъ,
Но смотритъ снизу протяженно.
Изъ мѣстъ, гдѣ кончится трава.
Воспрянетъ имя пыльными главами.
Ты въ каждой строчкѣ вновь права.
Но мой отвѣть скрывается надъ нами.
Пусть безымянно небо! Пустота!
Влеку съ собою благодарность
Сказать: «Привѣть! Какъ ноша та?
Не помѣшаетъ ли бездарность
Твоимъ порывамъ воли напряженья?»
Молчишь и смотришь въ черноту
Вечернихъ пѣнъ. Имъ всѣ служенья
Пророчатъ въ чертахъ сироту.
И такъ правдиво стонетъ залъ
Прилетовъ птицъ. Названья безполезны!
Въ тебѣ я царствіе призналъ.
Въ которомъ поцѣлуи тоньше лезвій.
Благословенъ твой путь отъ славы
До проявленія именъ!
Года – какъ мощныя булавы!
Я съ ихъ мгновеній отрѣшенъ.
И всѣ слова, что шли отъ устъ…
Все – правда безъ единаго изъяна!
Мой міръ безбожно малъ и пусть.
Когда уходишь… Былъ бы пьянымъ!
Узналъ бы въ новостяхъ, какъ жить потомъ.
Но… Только звукъ останется вполнѣ
Мнѣ душу рвать съ закрытымъ ртомъ
И все сметать куда-то тамъ вовнѣ.
«На женскій стихъ въ потемкахъ уповая…»
На женскій стихъ въ потемкахъ уповая
Ищу отвѣтный риѳмъ склокъ.
Безумствуя причинами, листая
Подборки словъ, кричу, какъ патефонъ.
Кричу, не вѣдая упрековъ:
Молчу, глаза пуская въ путь
По выдавленнымъ опьяненья сокамъ
И уповая, что найду чего-нибудь.
На сложности не смахивая бѣды.
А принимая свойски антуражъ,
Для поддержанія лирической бѣседы
Вкрапляю все, какъ въ скорый фаршъ.
Труды не подбирая въ осени молчаньи.
Все ждемъ иныхъ въ бѣлесости отвѣтовъ.
Намъ надоѣло странствовать въ изгнаньи.
Ломая дни за ложностью портретовъ.
Не вспыхнетъ листъ, дрожащій отъ надрыва
Издать свой блескъ поганой тьмой.
Ты написала все красиво.
Иди за собственной мечтой…
«Что часъ ночной велитъ порою?»
Что часъ ночной велитъ порою?
Читать друзей слова на потолкѣ,
Бороться со звѣзды суровою игрою.
Чтобъ стать однажды налегкѣ.
Не знаю вкуса здѣшнихъ узъ
Межъ шрамами, ушедшими въ тиши.
Переверну на бокъ иной я грузъ,
Мечтая повторить сіюминутные вирши.
Но не читается въ туманѣ горизонтъ.
Не снится обрученіе дорога
И той поры, что, выворачивая зонтъ.
Смѣется, выгоняя за порога.
Пусть блескъ состаритъ эту тьму;
Мы безъ ролей опустошимся.
Не нарушая сотвореній кутерьму
Самими къ нѣжности мы разрѣшимся…
«Такъ мало жизни по угламъ!»
Такъ мало жизни по угламъ!
Сѣрѣетъ небо, льда капризы
Не все кидаютъ сразу къ намъ,
Но послѣ безысходности репризы.
У всѣхъ по линіямъ руки
Расходится дорогъ разнообразье.
До чувствъ на пальцахъ медляки
Насъ топятъ въ неожиданности фразѣ.
Насъ льютъ, асфахьту не давая мухъ
Свободы стариться на полкахъ.
Свободенъ онъ, покамѣстъ сухъ;
Рѣшительность – три капли на иголкахъ.
Но кровь – нѣма. Подъ фонаремъ
Живется вѣтру средь тѣней.
Живѣй меня въ пустынѣ водоемъ.
Что сдулъ утесъ какъ брадобрей.
Быстрѣй меня – вся ложь открытыхъ книгъ:
Раскованнѣй – стучаніе въ окно
На безымянности, отвѣтившей: «Старикъ!
Съ тобою все давно предрѣшено».
Но я молчу. Я въ вѣрности листа
Иду съ бугровъ на городахъ.
Считая про себя отъ двухъ до ста.
Не путаюсь во лжи и бородахъ.
Не оставляю пепла. Нѣтъ бумагъ
Со мной сравниться у постели.
Сорву и раскидаю спѣлый макъ
Подъ сумерки отпущенной мнѣ трели.
«Бытъ органомъ разлуки – навсегда…»
Бытъ органомъ разлуки – навсегда.
Себя закрыть – пощада лучшихъ дней.
И хоромъ, крикомъ скажутъ всѣ «да»,
Но въ топкѣ паровоза – графъ Елей.
И имярекъ надежнѣй бѣлыхъ рамъ;
Цѣннѣй подола съ Солнцемъ ожиданья.
Коря себя за нерастаявшій туманъ.
Сожму звѣзды огарокъ въ скрежетанье.
Не ожидая ярости уснувшихъ проводовъ
Я растворюсь на поворотахъ безъ именъ.
Съ Морфемъ подѣлюсь совсѣмъ уже безъ сновъ
Однимъ осколкомъ, съ коимъ оживленъ
Разстаться съ болью, выросшей изъ датъ.
Покончившей съ собой на смѣха плахѣ.
Рожденный жить безъ нѣжности утратъ
Довольнымъ стать не сможетъ въ
театральномъ взмахѣ
Своихъ тѣней, что, сгорбившись, въ ряды
Выбрасываютъ кости размышленій.
Все такъ. Но за деревьями костры
Не ждутъ отъ глазъ твоихъ прошеній.
Ломай же сцену, ибо правды нѣть
Въ прошедшихъ падать подъ навѣсомъ
Всего, что помѣняло на совѣтъ
Отдать слезу за занавѣснымъ лѣсомъ.
Гони портье съ его дрожащими руками:
Милѣе вой трамвайныхъ перегоновъ.
Мѣняемъ въ легкости мы пѣны съ потолками,
Не ожидая кресельныхъ поклоновъ.
«Ушла, другого взявъ за руку…»
Ушла, другого взявъ за руку;
Во тьмѣ оставивъ переулка свѣтъ.
Въ прикосновеніяхъ по стуку
Я все беру, чего ужъ больше нѣть.
Не длится вечеръ безпощадно.
Минутамъ создавая крахъ.
Ложь оконъ ожиданія – всеядна.
Когда ты погібаешь на столахъ.
Безликій ножъ сильнѣе поворота
На даль, что въ сломанныхъ крестахъ.
По справедливости бездарнаго Кихота
Осѣла пыль въ червленыхъ головахъ.
Сто верстъ пути задушены подъ громъ
Дверей, не помнящихъ рѣзцовъ.
Все снова ставится на томъ.
Въ которомъ сняты путы образцовъ.
Идти сквозь стѣны – полный домъ
Намъ не позволитъ биться разомъ,
Чужихъ овацій буреломъ
Художникомъ прикинется чумазымъ.
Но кисти воздухъ рвутъ во злобѣ!
Дано имъ лгать въ ночной патронъ.
Что, возлагаясь на утробѣ
Стиховъ, та обретаешь свой уронъ…
«Въ бѣлой лжи отпечатана рана…»
