Все свалится въ безумное «едва».
«Ты думалъ, что темень подола и рясъ…»
Ты думалъ, что темень подола и рясъ
Задержится вѣтромъ, хромымъ и нелѣпымъ?
Не то насъ обманетъ съ тобою сейчасъ;
Не такъ мы умремъ на холстѣ многоцвѣтномъ.
Насъ въ мірѣ считаютъ по вмятинамъ глазъ,
Что цѣпкими волнами рвутъ на береты
Холеный въ проулкахъ испачканныхъ лазъ.
И тамъ на стѣнѣ существуютъ отвѣты.
Скреби по квартирамъ, гдѣ нѣтъ на страницъ
Удушливомъ тѣлѣ холодныхъ пословицъ.
Тамъ доля твоя – на слова или ницъ;
Ни больше, ни меньше стеклянныхъ околицъ.
По углямъ распахнутыхъ въ сырость дверей
Иди босикомъ. Не вернется кроваво
Погибшій въ любовномъ угарѣ морей.
Что жилъ обѣщаньемъ немного направо.
Но вытащилъ ложь оголенныхъ красотъ.
Дымящихся въ вѣчности скользкою славой.
За Марсомъ нетлѣннымъ, какъ злой приворотъ,
Все кончится скоро желѣзной облавой.
По перьямъ взъерошеннымъ, какъ на очагъ
Во приступѣ новыхъ, но рваныхъ мѣрилъ.
Найдется на чувства смиренный дуракъ.
Онъ въ воздухѣ ночь безъ людей сотворилъ.
«Кто спитъ, ввѣряя день угрюмый…»
Кто спитъ, ввѣряя день угрюмый
Величію непознанныхъ началъ?
Кто сжегъ дотла фитиль свой юный.
Что крахъ отъ сказки отличалъ?
Не вѣря въ страхъ и странную усталость
Отъ складокъ недовѣрчивыхъ вопросовъ,
Поэтъ, мѣняя въ риѳмѣ малость.
Въ тѣни находить альбиносовъ.
Въ дрожащемъ звукѣ порванныхъ началъ
Садится въ центрѣ многолюдномъ.
Не долюбилъ… Не довстрѣчалъ…
Мы вмигъ коснулись обоюдно.
И все пошло. Искать воспоминанья,
Шуршать листвой въ заброшенномъ саду…
Все пусто. Будутъ обѣщанья…
И будетъ шагъ въ слѣпую темноту.
Услышь себя внѣ помощи полета
(Хвататься за руки – мое благословенье
На грани въ пальцахъ звѣздочета).
Не узнавай сокрытаго везенья.
Ломай тропу, приведшую судей
Тебѣ впиваться въ размышленья
О томъ, что призраки вѣтвей
Все пронесутъ до сотворенья.
Читай все сразу. Вѣрь карандашу
Со сломленнымъ горбомъ въ тѣни еловой.
Не тѣмъ я тихо завершу
Сіянье порчи безголовой.
«Лѣтній часъ – нѣмѣютъ скулы…»
Лѣтній часъ – нѣмѣютъ скулы,
Ночь длиннѣй по покрывалу.
Спятъ безъ имени аулы,
Собирая насъ помалу.
Тѣнь крыломъ лежитъ устало
Межъ свидѣтелей дорогъ.
Все себя здѣсь оправдало:
Каждый въ чести уголокъ.
И воспрянетъ свѣтомъ срокъ
Насладиться ложнымъ дѣломъ —
Не боясь давать зарокъ
Мы живемъ здѣсь неумѣло.
Снѣгъ считаемъ малымъ градомъ.
Ждемъ въ тоскѣ иныхъ путей…
Сквозь ограду старымъ садомъ
Различаемъ крикъ дѣтей.
Блескъ наводимъ въ рамахъ мятѣ:
Дивенъ срѣзъ былыхъ вѣковъ.
Въ головахъ живетъ проклятій
Чистый рядъ иныхъ вѣнковъ.
Главъ найдешь ли имъ въ опору.
Поражаясь зеркаламъ?
Знать про все въ иную пору.
Прикасаясь ко угламъ…
Хватитъ руки брать на вѣсъ.
Ожидая пополудни Новыхъ звѣздъ.
Огонь и лѣсъ Вырастаютъ снова въ будни.
Ложь разскажетъ незнакомцамъ
Все, какъ есть. Иди на югъ.
Не кидаясь къ царедворцамъ
Возымѣй всю силу вьюгъ.
«Не вдыхая еловыя сотни вѣтровъ…»
Не вдыхая еловыя сотни вѣтровъ.
Въ перекресткѣ срывается лѣто.
Путь не пройденъ. Законъ не таковъ.
Чтобъ увидѣть позорности свѣта.
Въ тучѣ странныхъ сосѣдей сливая предѣлъ.
Загребу, не мѣшая, посуду.
Каждый въ силѣ своей не у дѣлъ,
Но стихи прибиваетъ повсюду.
Больше слухомъ онъ пачкаетъ трассъ
Въ безымянности вѣчнаго моря
Имена, почивавшія въ насъ,
Ожиданія слова покроя.
И силенъ предсказуемый часъ!
По вѣтрамъ, что не вѣдаютъ страха.
Новый міръ разукрасился въ разъ.
То – сильнѣе въ безуміи маха
Безъ пера недвижимой руки!
Но не станетъ бояться сюжетъ.
Что по бревнамъ идутъ каблуки,
Подавая поэту монетъ.
То – изъ тлѣна пустая бесѣда!
Бѣлый путь: все – притворность судебъ!
Выводя на приступокъ сосѣда,
Риѳму ровно кладешь ты на хлѣбъ.
Пусть не строятъ свои положенья
Тѣ, кто смотритъ изъ дальняго ряда.