Мне удается собраться с духом и выпрямиться. Пусть я не самая красивая девушка и не самая популярная, не самая умная и не самая спортивная. Но я сильная. Из груди поднимается холодный и ровный голос:

– Меня не интересует, что ты скажешь; между нам все кончено. Я не встречаюсь с изменниками. Жизненный принцип.

Он неотрывно смотрит на меня, молча открывая и закрывая рот. Слезы высыхают на ветру. Позади него волны пожирают береговую полосу, стремясь к суше и отступая в бесконечном цикле, который им никогда не разорвать.

Я разворачиваюсь и бегу обратно к городу, оставляя Джейка стоять на песке. Одинокого, раздавленного.

Вот и поделом ему.

Увидев меня в окно, мама жестом просит заглянуть к ней. Вид у нее встревоженный. Она агент по недвижимости и уже оделась, чтобы идти на работу: высокие каблуки, юбка-карандаш, блузка, – но пуговицы не застегнуты, а волосы завиты только наполовину.

– Что, мама? Мне нужно в душ.

– Папа видел, как Джейк направляется к берегу. Он пошел за тобой?

При упоминании Джейка в груди у меня все трепещет.

– Да. Хотел со мной поговорить. А я не хотела.

– Парни не всегда хорошо переносят разрыв, Джессика. Будь осторожна.

– Уж с Джейком я справлюсь.

Тут я замечаю, как на лбу у мамы блестит пот, пальцы стучат по бедру. Она еще не закончила.

– Что случилось? – спрашиваю я.

– Может, и ничего. – Она шумно выдыхает. – Мне звонила мама Шоны Мур. Они с сенатором Шеффилд обзванивают друзей Тиган.

– Мать Тиган больше не сенатор, не надо ее так называть. А Тиган мне не подруга.

– Она исчезла, Джесс. Ее никто не видел с той вечеринки, на которой ты была.

– Так уж и исчезла? – Я поднимаю бровь. Мама вечно драматизирует.

– Пропала без вести, – уточняет мама, что, на мой взгляд, звучит не менее драматично.

– И что? – спрашиваю я, раздражаясь еще больше: какое мне дело, где ошивается Тиган?

Дверной проем заслоняет крупная фигура отца. Он снимает очки и потирает глаза.

– Тиган не пришла фотографироваться для выпускного альбома. Ее мама волнуется. Она ведь не с Джейком?

– Что? Глупость какая.

– Послушай, ты пошла на ту вечеринку со своим парнем, а вернулась домой одна, – говорит папа, как будто это что-нибудь доказывает.

Мама пытается смягчить его слова:

– Джейк вернулся к Тиган? Поэтому вы расстались?

– Идиотизм. Ни к кому он не вернулся, и вообще он не мой парень. – Я разворачиваюсь и бегом поднимаюсь по лестнице, борясь со слезами.

Отец вполголоса чертыхается, бормоча что-то вроде «я тебя предупреждал», но я не обращаю внимания. Папа по-прежнему видит в Джейке лишь пьяного соседа, который не давал нам спать по ночам и однажды заблевал нашу подъездную дорожку. Папа считает Джейка мерзавцем, и, что хуже всего, возможно, он прав.

– Мы еще не закончили, Джессика. – Строгий отцовский голос останавливает меня на полпути.

Мама бросает сумку у входной двери.

– Мама Шоны сказала, что Тиган оставила свою машину, сумку и банковскую карту. Ее телефона не нашли, но он выключен. Родители очень беспокоятся. – Она упирает кулаки в бока. – На вечеринке случилось что-нибудь необычное? Может, тревога и ложная, Джесс, но не исключено, что дело серьезное.

Что-нибудь необычное? Пьянство несовершеннолетних, наркотики, измена своим девушкам, сбитые животные под дождем – в Кристал-Коув это называется выходными. Правда, трансляция из спальни даже на этом фоне выделяется, но паскудство Джейка моих родителей не касается, а потому я пожимаю плечами и качаю головой.

– Ничего особенного.

Мама вздыхает и смотрит на отца.

– Насколько я помню Тиган, она ни за что не пропустила бы фотосессию, – замечает она.