Но большая проблема оказалась в том, что внешность окружавших меня парней изменилась. Кореец вдруг выглядел будто оживший мертвец: бледный, с немигающим взглядом тусклых, будто подернутых катарактой глаз. Его форма была изорвана в клочья, на правом бедре виднелась рваная рана, обнажая кость, а правая стопа вывернулась и волочилась по асфальту. Витек бежал на босу ногу, размахивая культями, оставшимися от рук. Впереди - Пингвин, Расик и Мажор - также босые. На спине Пингвина зияла огромная дыра. Расик был почти голый, одетый лишь в синие армейские трусы, его кожа была сплошь покрыта чем-то черным и лоснящимся, а пальцев на руках не доставало. Между ними бежал Мажор. Все его конечности были на месте, как и была нетронута форма. Все бы ничего, но недоставало головы! Что, впрочем, не мешало парню держать строй.

Голова моя закружилась. Образы перед глазами то теряли, то возвращали ясность, а в носу свербило от едкого аромата полыни. Я не мог терпеть все это, хотел с этим покончить и выскочить из кошмара, но не мог.

Позади меня слышался топот парней, бегущих следом. Будто обреченный, противореча собственному желанию, я обернулся и от увиденного у меня пересохло во рту.

Крест бежал будто спиной вперед, умудряясь сгибать колени в обратную сторону. На самом деле его туловище было вывернуто на сто восемьдесят градусов, так что в мою сторону был повернут его бритый затылок. Рядом держались близнецы - с одинаковыми серыми лицами и глазами, уставившимися в пустоту. Один нес другого на руках, точнее то, что от того осталось - торс без ног и рук.

Потом парни вдруг разом развернулись ко мне, показав серые лица, кроме Мажора лишенного головы, открыли потемневшие рты и воздух наполнился их криком. Они вопили что-то нечленоразденое, но мне было понятно без слов - они требовали спасти их! Их стоны нарастали и нарастали, разрывая меня изнутри. А когда я от ужаса почти лишился сознания, то все прекратилось. Призрачная пелена спала и реальность вернулась в свои права. Вдохнув свежий воздух, я потерял равновесие, споткнулся и рухнул вперед.

7. Автобус

В автобусе было жарко. Пространство салона пронзали лучи солнца, состоящие из мириадов сверкающих и танцующих в воздухе частичек пыли. Где-то далеко в южной стране разгоралась чужая война, в которую страна самонадеянно ввязалась, собирая по городам и селам человеческий материал, чтобы десять следующих лет растапливать его в древних горах и пустынях. Из кабины водителя доносился свежий хит Пугачевой - веселая танцевальная песня про тучу, которая должна улететь и развеять печаль певицы. Шла весна 1980 года.

Девушка поправила складку на форменная юбке, убрала прядь русых волос за ухо и приложила разгоряченный лоб к стеклу, наблюдая как за окном проносится городской пейзаж, мысленно сосредоточившись на парне, сидящем позади нее.

Она чувствовала его взгляд, он был почти физически осязаем, будто прикосновение пальцев по коже и волосам. От этого по ее телу проходила дрожь, концентировавшаяся на задней стороне шеи - там, где, как ей казалось, он и держал свой взгляд.

Двигатель Пазика надрывался, заглушая песенку про тучу, и автобус подкидывало на кочках, что оправдывало смену позы и чему она была благодарна. В противном случае выносить напряжение их затянувшегося молчания было бы невыносимо. В салоне их было двое. Пол часа назад, ранним утром, к ее дому подъехал пустой дежурный рейс. Он должен отвести ее - связистку центрального штаба, в часть, расположенную в пригороде. Там что-то сломалось с аппаратурой. Ничего особенного, рутинный вызов, каких бывало по несколько раз в месяц.