– «Марс», можно я немного поправлю твои рассуждения? Извини, что прерываю тебя, – сказал Гюнтер.

– Конечно, «Меркурий». Если у тебя есть возражения – ты можешь их высказать.

– Ты можешь сказать, какая из лабораторий наша главная цель, а какие ложные?

– Судя по рассказу нашего агента АБ, это лаборатория в Химках, замаскированная под уфологический центр. Но я не уверен. В любом случае АБ ответит головой, если это окажется не так. Он до сих пор «гостит» в одной из клиник Вашингтона вместе с послом Маклареном. И будет ждать нашего возвращения. Чтобы исключить ошибку, на всякий случай, мы захватим все четыре лаборатории.

– Правильно, нужно захватывать все четыре. Русские хитры, но у нас нет права на ошибку. Кто персонально осуществляет руководство этим проектом?

– Профессор Троекуров. Мы засекли его телефон возле всех лабораторий.

– Но все же меня мучает один вопрос – если русские узнают, что мы собираемся захватить их лаборатории, что они предпримут?

– Усилят охрану. Как раз это нам и не нужно. Тогда наша операция станет невозможной.

– Насколько я понял, мы исходим из того, что русские не ждут нападения на свои лаборатории. И они не предприняли никаких мер защиты. Ты надеешься на эффект внезапности? Ты думаешь, что русские не ждут нас, после того, как они якобы провели операцию в Мендосе? Хотя доказательств их причастности у нас нет. А если ты ошибаешься, и они готовы к нашему визиту и ждут нас? Сразу после первого выстрела или сигнала тревоги все лаборатории, повторяю – ВСЕ лаборатории – будут блокированы. А против групп захвата будут применены средства уничтожения. Мы рискуем потерять людей и не выполнить задание! Тем более, что операцию нужно проводить в четырёх разных местах.

– Тогда что ты предлагаешь? – спросил Мартин.

– Я предлагаю выманить их из их логова и захватить по пути в безопасное место.

– Но как?

– Если предположить, что они ждут нас, к какому развитию событий русские готовы? К попытке захвата лабораторий силами спецназа и быстрому отходу с «добычей» в безопасное место. Их задача – не позволить нам проникнуть на объекты. При этом русские рассчитывают, что сами лаборатории не должны пострадать, а работа в них – прекратиться. Согласны?

– Да, это логично.

– Тогда что, по-вашему, сделают русские, если узнают, что мы готовы применить против них такие средства, которые не позволят этим лабораториям работать в ближайшие несколько десятков лет? Я имею в виду, например, бактериологическое, химическое или ядерное оружие – грязную бомбу. Они постараются вывезти лабораторию и персонал в безопасное место. Не все лаборатории – на все у них просто не будет времени – а только одну, ту самую, которая нам и нужна. Вот её то мы и должны захватить по дороге.

– Но для того, чтобы напугать их, мы должны будем пожертвовать одной из групп – допустить захват русскими этой группы с её вооружением? – уточнил Мартин.

– Не обязательно. Мы можем позволить русским захватить машину с вооружением и средствами для совершения теракта. Машина якобы была направлена в Россию арабскими террористами, но украинские друзья узнали об этом и сообщили российским партнерам.

– И как же русские поймут, против каких объектов собирались применять это оружие? И откуда у террористов бактериологическое и ядерное оружие?

– Русские захватят взрывчатку, альпинистское и спелеологическое оборудование, химическое и бактериологическое оружие, электронные системы разведки. Четыре комплекта. Вот тут-то они и задумаются, кто стоит за этой подготовкой – арабы, или кто-то другой, и с какой целью пытаются ввезти все это вооружение. И когда догадаются, то запаникуют. Возможно, они обнаружат какую-либо группу безоружных украинцев на одной из подмосковных турбаз, но предъявить им будет нечего. Подержат их пару дней, и отпустят. Мало ли украинцев приезжают в Россию на заработки.