Они поднялись из подвала – солнечный свет был ярок, так что пришлось надеть тёмные очки. При их появлении инструкторы построили курсантов и сами заняли место на правом фланге.

Мартин шел вдоль строя и сверял со своим блокнотом номера на форме курсантов. По его команде из восьмидесяти человек тридцать вышли из строя и отправились к стоящему на стоянке автобусу. По приказу «Орла» в автобус загрузили несколько ящиков американского сухого пайка, четыре упаковки баночного пива.

«Орел» прошел вдоль строя и вручил каждому из уезжающих конверт с деньгами. Хлопцы повеселели, на их лицах появились улыбки.

– Хлопці, скажу коротко – спасибі вам за вашу відданість справі ваших батьків і дідів. Слава Україні! – «Орел» хорошо говорил на украинском.

– Героям слава! – бодро ответили хлопцы и стали подниматься в автобус. Старый ПАЗ отъехал со стоянки извергая невыносимую вонь из выхлопной трубы.

– Не забудь погодувати хлопців на дорогу, – крикнул вдогонку уходящему автобусу «Орел».

Водитель в ответ помахал рукой из открытого окна.

Оставшихся курсантов разбили на группы и стали объяснять им их задачу.

Вечером на стоянку приехал черный Гелендваген, из которого вышли трое. Тот, что пониже ростом, показался Гюнтеру знакомым. Его лицо несколько раз мелькало на экране телевизора, когда BBC NEWS показывало новости с Украины. Двое других – побритые на лысо огромные парни в тёмных очках – были его телохранителями.

– Такие же клоуны, которые охраняли нас в Парагвае, только усов не хватает, – подумал Гюнтер.

Старший без стука зашел в кабинет. «Орел» поднялся навстречу.

– Прошу прощения за беспокойство, господа, – произнес вошедший на чистом русском, – сколько бойцов, из присланных мной, вы отобрали?

– Мы берём пятьдесят человек, пан проводник – ответил «Орел».

– Опасна ли предстоящая операция? Все ли вернутся? – спросил пан проводник.

– Как пойдёт – возможно не вернётся никто. Всё может зависеть от любой случайности, – сообщил «Орел».

Пан проводник остался доволен ответом, так что радость отразилась у него на лице, как бы он не пытался её скрыть. Гюнтер заметил, что «Орел» обменялся многозначительными взглядами с паном проводником, после чего быстро посмотрел на остальных присутствующих в комнате – заметили они это, или нет.

– Рассчитаемся? – предложил вошедший.

– Конечно, задаток пятьдесят процентов, как договаривались! – ответил «Орел». Он достал из дипломата двадцать пять пачек по десять тысяч долларов и передал их гостю. Тот пересчитал пачки, убедился, что купюры подлинные. Заметно повеселев, он сложил деньги в портфель.

– Оставшуюся часть получаю я лично, за всех пятьдесят человек, независимо от того, сколько их вернётся, – уточнил пан проводник на прощанье.

Когда он вышел «Орел» достал влажную салфетку и брезгливо протер руки.

– Psi syn wsuwa mi swoje spocone ręce (Сукин сын сует мне свои потные руки)! – бормотал он негромко по-польски, еле сдерживая свою ярость.

– Так ты поляк? – удивился Гюнтер. «Орел» вопросительно посмотрел на Мартина.

– Чему ты удивляешься? У нас не так много доверенных людей, владеющих русским, готовых с русскими воевать! – пояснил «Марс». – Тем более, людей, имеющих боевой опыт. К тому же у него паспорт гражданина США и огромные заслуги перед нашей страной.

«Орел» повернулся к Гюнтеру:

– Я прослужил в польском спецназе «Гром» пятнадцать лет. Мы готовы были отдать жизнь, прикрывая товарищей. А этот скот только что продал пятьдесят своих парней и намекнул, что не ждёт, чтобы большинство из них вернулись живыми! Деньги всех тех, кто не вернётся, он заберёт себе. Как тебе такой «союзник»?