Весь курган пронзила едва ощутимая дрожь, а агатовые камни засветились по периметру и в центре пола. Я сел на центральный камень и погрузился в медитацию, произнося слова, которые меня слово в слово заставил запомнить Хомун. Я не понимал языка, на котором звучали произносимые мной слова, но ощущал ток энергии, который сейчас, через меня пронизывает пространство и впитывается в камни кургана. Я служил своеобразной антенной и концентратором для нее. Не открывая глаз, я видел паутину, возникающую вокруг, по мере чтения мной заклинания, а это без сомнения было именно оно, потому что узор, сплетаемый мной, наливался силой и опускался вниз, покрывая пол отчетливыми светящимися нитями, которые затем с шипением впитывались внутрь. Прошла минута, а может быть час, когда я открыл глаза, опустошенный и выжатый как лимон. С трудом распрямив затекшие в позе лотоса ноги, я встал, подрагивая от усталости и напряжения.

С первого взгляда ничего не изменилось. Мой кристалл, вытолкнутый из отверстия обратно, лежал на плите агата, которая полностью заросла, если такое возможно сказать. Она выглядела сейчас цельной и блестящей, как будто ее только что установили. Весь пол был таким, как будто его только что отполировали. Он как будто засветился изнутри, равномерно и устойчиво, а на грани слуха, я вдруг почувствовал гудение или точнее вибрацию силы, как будто целая стая шмелей летала по периметру залы, наполняя всю ее звуком своих крыльев. Я установил кристалл обратно в жезл и тот неожиданно вспыхнул, засветился, засиял черным светом, вместе с агатовыми плитами пола, образуя неразрывную связь между собой и материалом рукояти, которая неожиданно потемнела, став похожей на благородно черненое серебро. Та же вибрация силы, что нарастала в этой зале, мгновенно пронзила кристалл, затем сам жезл, распространилась по моей руке, державшей его и достигнув моего сердца, взорвалась, пронизывая меня энергетическими каналами, образовывая устойчивую единую связь, делая это оружие естественным продолжением моего тела.

Сейчас я стоял в центре алтаря и вибрировал с ним в унисон, дрожа от блаженства и переполнявшей меня и все пространство внутри кургана энергии, чувствуя себя с ним единым целым. Это был энергетический оргазм, связавший меня, алтарь, жезл и венчавший его кристалл. Я чувствовал неописуемое наслаждение, волнами пронизывающее меня и окружающее пространство, волны его несли меня на высочайший пик, который ослепительной вспышкой магической силы озарил весь алтарь, прокатился по полу, стенам, потолку, затихая, чтобы накатиться и ослепить меня собой вновь и вновь. Это продолжалось мгновение, миг, но казалось, что это длилось вечность, словно ее спрессовали чьей-то волей в миллисекунды неземного наслаждения. Вспыхнув напоследок, буря энергии затихла, ушла внутрь, впиталась в камень, затаилась, готовая к употреблению. Она теперь ждала только сигнала, ждала мига рождения, чтобы принять, поддержать и взлелеять то чадо, что скоро появится внутри кургана, в центропункте ее пустующего до этого срока лона.

Я упал на пол, как любовник падает на простыни, без сил, но в то же время наполненный ею до отказа. Придя в себя, я не без сожаления убрал жезл в складки своего боевого плаща и собрал свое расстеленное с ночи ложе. Моя миссия здесь была успешно выполнена, и я мог по праву занести ее в актив, своего продвижения по лестнице, которая, как я надеялся, рано или поздно приведет меня на следующую ступень, сделав из пешки слона. А если я не утрачу своей надобности и не разочарую Игрока, то может и в фигуру постарше. Я был готов к обратному пути и получению новых заданий, которые, как я чувствовал, не заставят себя долго ждать. Я теперь стал на порядок сильнее, а оружие, которое стало несокрушимым и неотделимым от меня, позволит сделать меня практически непобедимым. Нужно было только научиться использовать эту огромную мощь грамотно и умело, для этого требовалось подтянуть свои знания и опыт, чтобы соответствовать ему всецело.