Я с удовольствием побродил бы здесь, в поисках артефактов, оружия или брони, но у меня совсем не было времени. Я, конечно, понимал, как тщательно уже не раз обшарены эти подземелья, и какой мизерный шанс по прошествии стольких лет, найти не вскрытый тайник. Кроме этого, меня буквально тащил вперед посыл, полученный от Хомуна. К тому же, мне совсем не улыбалась идея проводить здесь ночь. По моим расчетам, я должен был успеть, двигаясь по прямой, пересечь горы до заката, если ничто или никто меня не задержит в пути.

Дважды мне приходилось принимать бой с пауками, расплодившимися в пустых лабиринтах. Если по отдельности они не представляли опасности, то когда на меня с бокового прохода ринулась их целая туча, мне пришлось совсем не сладко. Палить сферами было глупо, пауки были слишком мелкими целями, и их тут было несметное количество. Самые крупные особи не дотягивали даже до размеров охотничьей собаки, а основная масса была размером с небольшую крысу. Противниками они оказались слабенькими, зато брали числом.

Я сначала воспользовался массовым вариантом рук мертвецов, что позволило мне серьезно проредить несущуюся на меня толпу, кроме этого, от небольшого урона вылезших из пола и хватающих их рук, большинство захваченных в плен пауков, погибали, а руки хватали все новых и новых бегущих ко мне насекомых. Затем в кишащую массу полетела Волна порчи, добивая всю оставшуюся мелочь. Крупных особей я уже закидывал Сферами чумы. Провозился я минут пятнадцать и дважды был вынужден отступать, когда крупные особи наваливались скопом. Даже самые крупные из них, мгновенно умирали от единственной сферы, но из коридора валило их нескончаемым, как казалось поначалу, потоком. Постепенно вал паукообразных поредел и еще через пару минут, наконец, иссяк. К тому времени манна моя была почти на нуле и я уселся, устало прислонившись спиной к стене и мрачно обозревал сотни, в беспорядке раскиданных, суставчатых ножек и жвал, перемежавшихся кусками дотлевающих мохнатых тел. Пета я в этом бою вызвал только раз, но из слабеньких пауков он получился хилым и, смело рванувшись в атаку в самую гущу, очень быстро был разобран ими по отдельным косточкам.

Уже было темно, когда я выбрался на свежий воздух. Пришлось спешно ужинать и укладываться спать на небольшой полянке, окруженной колючими кустарниками, закрывавшими собой выход из лабиринта. Я порядком устал и поэтому заснул тотчас, как только моя голова коснулась скрученного валиком красного боевого плаща. Дорожным же плащом, более плотным и теплым, я укрылся вместе с головой, оставив только маленькую щелку для дыхания. Ночь прошла совершенно спокойно, спал я, на удивление, даже после такого боя, крепко и без сновидений. Мрачные подземелья и сонмы пауков не приходили в мои сны, оставаясь навсегда в прошлом.

Солнечное утро окрасило скалы в алый цвет, подсветив редкие, не осыпавшиеся и потому еще высокие ледяные вершины, заставляя их сверкать, подобно маякам, зовущим корабли из далекого моря в родные бухты. Повернувшись на север, в сторону своей цели, я убедился, что яркие краски за спиной, это единственные светлые и радостные тона, в простирающихся передо мной мрачных пустошах. Окруженная горами долина, лежала передо мной мертвой и безжизненной. Черные, бурые и темно-коричневые цвета, были основными на всем пространстве, куда дотягивался мой взор. Я пожалел немного отсутствию под собой верного скакуна и начал медленный и осторожный спуск по южному склону Пепельных гор. Мой путь лежал к старому и, наверняка давно уже разрушенному алтарю, расположенному теперь уже совсем недалеко от меня, по направлению к северо-востоку, если смотреть от выхода, из этого мрачного, подгорного прохода. Торговец Хомун, называл данную местность, где расположен был темный алтарь, не иначе как Горгот.