Ну и конечно, Арья напросилась с матерью, чтобы помочь ей, чем сможет. Действительно, работы для двух швей оказалось не мало. За несколько горстей меди и совсем немного серебра, они зашили и выстирали множество рубах, кожаных солдатских порток и даже два плаща. Но самое главное произошло тогда, когда один из солдат, уже немало выпив медовухи, решил, что за свои деньги сможет купить себе и немного любви застенчивой деревенской девушки.

Арья даже не успела ничего понять, как вдруг, какой-то здоровенный солдат, с красным от выпитого лицом, подошёл к ней, сунул деньги, при этом что-то почти бессвязно бормоча, а потом схватил её за руку и потянул к недалеко стоящему стогу сена. Её мать в это время как раз отошла к реке и ничего не видела. Только Арья собралась закричать, начав догадываться о намерениях этого пьяного здоровяка, как неожиданно рядом раздался чей-то рык, так ей показалось сначала:

– Ковальд, твою мать. Отпусти девушку, сейчас же!

– Стэн, чего ты? Я же это… всё по-честному, я ей заплатил! – Отвечал увалень, немного побледнев в лице и как будто по привычке, подтянувшись перед командиром:

– Она вон и сама не против немного порезвиться. Так ведь? – Спросил он у Арьи и дёрнул её за руку, как бы призывая к ответу.

Арья тогда так растерялась, что речь её стала почти бессвязной:

– Нет, я не хочу, я только шить, я тут с мамой… – Лепетала она еле слышно и почти бессвязно.

Принимая её ели слышную речь за стеснение и согласие, солдат заржал и снова дёрнул её за руку к стогу. Тот, которого солдат назвал Стэном, в нерешительности замер, как вдруг Арья с глазами, уже почти полными слез, чуть громче смогла прошептать:

– Помогите…, пожалуйста…

Десятник Стэн, а это был именно он, в тот же момент огромным прыжком догнал парочку, почти незаметным лёгким движение зацепил ногу Ковальда, и казалось, легонько придал ему ускорения, в том же направлении куда они и шли до того. Эффект от этого действия произвёл на Арью неизгладимое впечатление. Солдат ласточкой отправился в полет, правда приземление вышло не слишком удачным, на излёте его голова встретилась с опорной балкой, вокруг которой накидывался стог сена, что-то хрустнуло, солдат что-то промычал и остался лежать без движения.

Отняв ладони от глаз, которыми она закрылась от страха, Арья посмотрела на своего спасителя, потом снова на лежащего солдата и в ужасе произнесла:

– Вы что убили его?

Стэн скривился так, как будто съел что-то очень кислое:

– Нет, конечно, – ответил он, – а вот стог теперь придётся собрать заново, слышала, как треснула балка?

– Я думала – это треснула голова, – ответила тогда она, а десятник улыбнулся.

– Запомни красавица, – сказал он, – голова у королевского солдата покрепче любой балки, а особенно у этого здоровяка. Пускай проспится, забудь про него.

Увидев горсть мелочи, которую Арья по-прежнему держала в руках, он сказал:

– А это себе оставь, в качестве извинений. И кстати, почему ты пришла сюда одна, с тобой же была ещё одна женщина? – Спросил он.

– А я и не одна, я пришла с матушкой, она белошвейка и как раз сейчас пошла на реку, чтобы постирать одежду ваших солдат.

– Понятно, – протянул десятник и затем спросил:

– А отец твой где?

Не успев договорить, по лицу девушки он сразу понял, что сказал что-то не то. Слезы вновь стали наворачиваться на её глаза.

– Он погиб на войне, много лет назад, – ответила Арья и опустила голову.

Прядь чёрных волос закрыла её лицо, но он увидел как две мокрые дорожки, всё-таки прочертили быстрые линии на щеках девушки. Она и не заметила, как он оказался рядом с ней и аккуратно обнял её.