Очнулся я в доме родителей моей матери, от чьего-то прохладного прикосновения.

– Ну слава Восьмерым, ты наконец пришел в себя! – С облегчением в голосе, произнесла моя бабушка. Она расправила холодный компресс на моем лбу и ласково посмотрела на меня.

– Они ушли? – Произнес я и закашлялся, в горле и во рту было сухо как в пустыне.

– Еще вчера! – Ответила она с видимым облегчением, – награбили, что смогли унести и убрались восвояси.

– У вас в доме все живы? – Страдание и боль утраты родителей, обожгло меня изнутри, но я с нескрываемым облегчением, увидев утвердительный кивок ее седой головы, откинулся на подушку.

– Принеси попить, ба! – Попросил я.

Она ушла на кухню за водой, а ко мне тут же подошел дед.

– Драгорт, послушай, – он неуверенно мялся возле моей кровати, – ты не видел случаем, кто сжег болотника в вашем дворе?

– Сжег? – Недоуменно переспросил его я.

– Да, какой-то маг запустил большущий огненный шар, прямо в болотника, и он весь в огне, едва выбежав со двора вашего дома, рухнул на улице и сгорел до самых костей за десяток секунд. Я это сам видел из вот этого вот окна, своими собственными глазами. – Он указал на окно над моей кроватью.

Я прекрасно ориентирующийся в их доме знал, что из него открывается вид на наш внутренний двор. Но огород и сад отсюда не видно, они скрываются за углом сарая, где отец хранил садовый инструмент и всякое ненужное в доме барахло, которое могло еще пригодится в хозяйстве.

– Очень странная история, – продолжил дед, – ведь в нашей деревне уже год как нет ни одного мага. Нового нам до сих пор не прислали, а тот молодой, умотал на север, как мы все знаем. Болотники все дома перевернули, разыскивая того кто это сделал, особенно ихний маг старался, все ходил да вынюхивал окрест Вашего дома. Нас всех проверил магическим кристаллом, соседей тоже просветил, но так ничего и не нашел. – Дед с какой-то опаской и одновременно надеждой смотрел на меня в упор.

От немедленного ответа меня спасла ба, как раз принесшая мне кружку родниковой воды. Она поставила ее передо мной на тумбу и, прихватив за рукав деда, тут же удалилась вместе с ним, закрыв за собой дверь. Из-за двери донеслось приглушенно:

– Что ты к нему пристаешь с вопросами, он едва успел прийти в себя!

Я лежал и думал, стоит ли признаваться деду и ба. Очень бы мне самому хотелось знать, как это у меня произошло. В нашей деревне не было никого даже с намеком на дар Волшебства, обычно просыпающегося к девяти-десяти годам, как было написано в книгах. Тех детей, кто обладает даром, родители стараются определить в Школу Волшебства. Это было не только очень почетно – иметь среди детей одаренного, но и приносило хороший доход. Школе не нужно было платить за обучение, более того, сама Школа Волшебства платила родителям хорошую стипендию за то, что их отпрыск учится у них, и с каждым удачно пройденным им семестром, плата только возрастала. Конечно, после удачного окончания обучения, маги и тем более магистры должны были по распределению Школы не менее пары лет отработать по специальности в поселениях, где имелась нужда в волшебнике, но во-первых, за это тоже платили, правда уже не Школа, а поселение, а во-вторых, распределяли магов в пределах королевства. Это были либо города: Пентакор, Низорд, Бангорд, Хиронг, Гарт, или окрестные поселения помельче, в самом крайнем случае – деревушки. И все равно – это было не очень далеко от отчего дома выпускников. К тому же, там где давно не было волшебника, а это как раз и были наиболее мелкие поселения или деревушки, местное население, даже на недоучку мага без кольца, буквально молилось. И все жители, а особенно староста этой деревни, очень старались сделать все, чтобы по окончанию этих двух лет распределения, волшебник остался у них жить.